Варвара "А ЗНАЕШЬ, ВСЕ ЕЩЕ БУДЕТ" Будет, будет. Но пока – о том, что было. Начну с самого начала, все-таки, все началось все намного раньше, чем мы могли даже предположить. Нет, мы знали, что едем на первом скором, даже думали о том, что Алла может поехать на нем же, но, конечно, не верили. А зря. Не верили вплоть до того момента, когда, быстро положив вещи в вагон, пошли на улицу курить, и в буквальном смысле выпали с крутых ступенек Ей под ноги. Алла косо посмотрела и пошла дальше – а идти ей пришлось через весь вокзал, сквозь толпы отъезжающих, бедняжке. Правда, даже если кто ее и замечал, все равно не верили, что это – она, о чем свидетельствует фраза какого-то военного: «Это Пугачиха, что ли?» - (чуть не убила его за такое!). Алла шла в сапожках до лодыжки без каблука, объемных черных капри с какими-то белыми надписями понизу и в темно-синей куртке с большим капюшоном, которым и закрылась до бровей. Трудно разглядеть в этом маленьком темном закутавшемся человечке великую певицу, ну а нам трудно было ее не узнать, хотя сперва я видела ее только со спины. В Волгограде Алла вышла из вагона практически сразу после остановки поезда, улыбнулась в камеру встречающих, видимо, местных новостей, и пошла, помахивая сумочкой, смахивающей на половинку тубуса, к предоставленному Волгоградом черному лимузину. Все та же одежда, но – вихрь волос, потрясающий макияж, на веках – чуть ли не все цвета радуги от нежно-сиреневого до голубого. В вагон зашел маленький, боящийся узнавания человечек, а в Волгограде вышла Примадонна, улыбающаяся, веселая, радующаяся своему приезду. Концерт здесь почему-то начинался в 17.00, узнали мы об этом только там. Впрочем, не странно, в славном городе Волгограде жизнь по выходным если и начиналась – многие магазины имеют табличку «Выходной – суббота, воскресенье», то заканчивалась, судя по тем же табличкам, в 5-6 часов вечера. Впрочем, это к теме не относится. Прошлись по городу, погуляли с Ромой из Элисты и чуть раньше четырех прибыли во дворец спорта, где уже собиралась толпа желающих попасть на концерт, увидеть великую певицу. Два охранника, стоящие вместе около ворот, пропускающих к служебному входу, одновременно сообщили, что Алла «еще не приехала» и «давно уже здесь». Лимузина за воротами я не увидела, но ждать мы все-таки не стали – какой смысл, все равно проедет мимо и скроется… О дворце спорта говорить нечего, но все-таки поразило то, что ширина зала была, наверное, раза в два с половиной больше ширины сцены – интересно, а что увидят те, кто сидит на крайних местах? Туда еще и стулья поставили… здорово! Сцена обычная, может быть, даже поменьше, а зал огромный, тысяч на шесть, как мы прикинули. Люди собирались очень долго, в десять минут шестого половина кресел даже в партере зияли пустотой. Несколько раз выбегала Чупракова, сообщающая Алле по телефону заполняемость. И как только зал заполнился, свет погас и зазвучал стук колес – «Мы приехали». Последние люди, видимо, подбежали к свободным местам, даже не разбирая их соответствие билету, в последние минуты, потому что на первых аккордах зал был абсолютно полон – от первых и до последних, под самым потолком, рядов я не заметила ни одного свободного места. Собрала, значит, молодец! Мы вздохнули с гордостью, и тут выбежала Алла. Выглядела просто потрясающе – в бахилах на каблуке до колен, о которых давно уже, кажется, забыла, вроде бы новой полупрозрачной накидке с каким-то рисунком, по крайней мере, я такой еще не помню, но могу и ошибаться и чем-то черном, коротком, под ней. Холеное лицо, прекрасный макияж – все замечательно и по началу со звуком тоже было все нормально. Вообще Алла, несмотря на проблемы со здоровьем (женщине подбежавшей к сцене и закричавшей «Алла, Вы – богиня, выздоравливайте!» она ответила: «Я здорова как бык, просто кашель замучал»), брала огромный зал своей Пугачевской энергетикой, которая цепляла всех без исключения. Шесть тысяч человек в одном порыве кричали «БРАВО!», а сама Примадонна улыбалась и заигрывала с залом. Еще на второй «Не плачь», подойдя к правому краю сцены, она заметила нашу камеру, но, вопреки ожиданию, на «Ножках» улыбалась в объектив, что свидетельствует об очень хорошем настроении Примадонны. Сказать больше, кажется, нечего, но я все-таки добавлю, что после подобных концертов хочется жить больше и лучше. Несмотря на звук и голос, несмотря на то, что Алла еле вытянула «Белый снег», запорола «Голову» и сфальшивила на «Звезде», после такого концерта никогда не придет в голову, что любить стоило бы кого-то другого. Она одна, лучшая, единственная. Кому другому позволено было бы закашляться на сцене, показать свою слабость, сказать «Я вот еле стою на ногах, в принципе»? но она пообещала выздороветь на сцене, она улыбалась и жила рядом с нами. Единственная – настоящая, она жила там, и там жили мы, по-настоящему, рядом с ней. В этом ее прелесть и загадка, женщины, которая болеет и выздоравливает, полнеет и худеет, улыбается и плачет, чувствует и просто пропевает давно знакомые слова, выглядит хорошо или плохо, но все-таки, несмотря ни на что, эта женщина поет. И раз мы выбрали этот путь, то в этом – наше счастье! Звук действительно был плохой, несмотря на двух звуковиков – в зале и на сцене, микрофон фонил страшно. В какой-то момент Алла довольно долго трясла его над монитором – зачем? Я не поняла, но очень интересно. Свет плохих впечатлений не принес, все как обычно – желтая сцена, синяя сцена, красная сцена, черная сцена. От света передних прожекторов освещался почти весь дворец спорта, и светло было так, словно лампы горят и в зале. Вообще, несмотря на, судя по всему, ранний приезд Примадонны на площадку, казалось, что репетиции не было. Это выдавал и звук, и не слишком-то распетый голос. Впрочем, возможно, виновата болезнь – на «Я пою» Алла закашлялась так, что отвернувшись от зала, кашляла весь проигрыш «Головы», но воды или тонизирующего напитка, как обычно, стоящего в бокале на столике рядом со свечкой, зеркалом, салфетками и шиньона для Брошкиной, не глотнула. Еле откашлялась и довольно плохо выдала начало полуфанерной «головы» Кстати, в той же голове – новая игра, которой прежде я не видела – Алла отворачивает голову влево рукой, а она, вроде как сама, поворачивается направо, и так раза четыре. Идет это в самом конце песни. Кстати об игре – на «Игре», которую Алла начинала за столиком, а потом выходила к центру сцены, в глазах звезды стояли крупные слезы. Теперь кстати о «Звезде» - она выглядит уже не такой сырой, как в Киеве, немного убыстрилась и смотрится-слушается очень хорошо, Алла поет ее с улыбкой. Новый клавишник Юрий, фамилию которого Алла, представляя на «Дай мне, Боже» музыкантов, произнесла очень невнятно (играл он по нотам), видимо, еще плохо запомнился Пугачевой, потому что на «Звезде» вместо прежнего «Андрюха, давай!» Алла произнесла, запнувшись: «Андрюша… Юрик!» Зацепила почти сразу – четвертой песней – «Не сгорю» живьем – СУПЕР! Хотя первая живая песня воспринимается так всегда, но на этот раз она действительно была великолепна, ну и Алла в ней, конечно же, тоже. Вообще Примадонна веселилась от души, в прямом смысле жила на сцене, чувствовала людей и себя. После того, что я писала о Киеве – можете поверить. В самом начале концерта сказала, что «Не знаю, когда еще приеду, я уже два года пытаюсь завязать с этим делом, и все никак не получается», а заканчивая, небрежно бросила: «Прощайте», что огорчило. Пошла в зал, но на этот раз бродить за нею не позволял охранник, останавливающий твердой рукой: «Не надо за ней ходить» Хотела забраться на трибуны, но сперва не позволила толпа, собравшаяся в проходе, что Аллу разозлило сильно, лицо у нее, направившейся к сцене, было действительно взбешенное. Потом, уже стоя на сцене, попросила дать ей проход с милой улыбкой, и, конечно, требование звезды было выполнено, на вернувшейся в программу «В воду войду», вставшей между «Австралийцем» и «Успокой» Алла отправилась на трибуны. Залезла так высоко, как смогла – на «В воду войду» - на правую, на «Успокой» - на левую. Кстати, «В воду войду» в этой программе обошлась нам довольно дорого – убрано «Время течет сквозь пальцы». Поначалу Алла сказала, что у нее есть три песни для ходьбы по залу, получилось четыре. Да и потом она спускалась тоже – на «1000 лет», на «Это любовь», но несобранных цветов уже не осталось. Букеты, как всегда, отдавались Чупраковой, та передавала их какой-то, видимо, местной, женщине, и уже она бежала с ними к сцене. Цветов было очень много самых разных, хотя найти приличный букет из готовых не удалось – мои семь роз оформляли под моим чутким руководством