Я решила пораньше поехать. Думаю, какая разница, где болтаться – дома или в Бонне. В результате приехала почти за 2 часа до начала, встретила Гайнутдинова, он уже раскладывал продукцию. Представил меня своим коллегам. Я ему пожаловалась, что фотоаппарат забыла, он говорит, это потому что ты очень волновалась. Что они там себе думают, что мы перед концертом места себе не находим от волнения? Сказал, что вчерашний концерт в Штутгарте прошёл хорошо, «с успехом» и что Алла ещё не приехала. Я поплелась на улицу. И то ли я была так ошарашена тем, что забыла фотоаппарт, то ли вообще последнее время была отмороженная, но я почему-то решила, что Алла будет подъезжать к центральному входу. Здание стоит на холме, который прилегает к набережной, с одной стороны был как бы обрыв, там была лестница, а с другой уже начиналось какое-то другое заведение. Но надо было просто не полениться и обойти по кругу, тогда бы я увидела, что с той стороны, где обрыв, есть служебный вход с крутым заездом в горку. Меня ещё смутили 2 мужика в форме, которые стояли на входе. Я думала, они Аллу должны страховать при входе. В общем простояла 2 часа на ветру. Так мне и надо.
В 8 часов хоть ума мне хватило пойти в зал, который оказался большим и полностью заполненным. Только я заняла своё место, которое оказалось действительно в самом центре, как на сцену вышли музыканты и заиграла музыка. «Зал взорвался апплодисментами». Публика принимала очень хорошо. Я даже не ожидала. Алла вышла с «Мы приехали» и всё пошло по той же программе, что писала Ксения Бабат из Израиля, за исключением «Брошкиной». После каждых слов «... мы приехали!» зал просто захлёбывался от восторга. Сначала светил сильный белый фонарь слева сверху, при таком свете лицо большое белое и тени падают так, что подчеркивают все неровности лица. Волосы легкие, волнистые, пушистые, глаза несильно накрашены, такая она вся мягкая и пушистая, как после бани. Одета в черный балахон прозрачный, под горлышко. Как будто материя наброшена и подколота булавками. Один кусок - короткая рубашка, а другой – подлиннее. Полностью в Аллином стиле. Сапожки без каблука из такой мягкой кожи, как раньше были сапоги-чулки. Некоторая отрешенность и отстраннённость. Хотя чувствуется сила и решимость довести свою работу до конца.
После нескольких песен Алла говорит :
- Спасибо. Спасибо что пришли. Я уже так давно живу и пою, что даже не верится, что ещё есть возможность вот так вот... встретиться. Даже как–то не удобно.
И это не дежурные слова. Я уверена, что она так и думает. Я тоже стояла перед концертом и думала, что это как какое-то паралельное измерение, которое, конечно, тоже меняется, но совсем не так, как вся другая жизнь. Но если Алла раньше выходила уверенная в своей волшебности и неотразимости, то сейчас ей немного неудобно за тот непомерный восторг, с каким её встречают. Что касается меня, то сидеть в первом ряду, да ещё в центре – это особый кайф, как говорится, рекомендую, особенно тем, чьи чувства остывают. Когда впереди никого нет, а по бокам не смотришь, естественно, т.к. смотришь вперёд, то такое ощущение, что всё происходит для тебя персонально. Такой адреналинчик. Т.к. Алла всё еще щекочит нервы, независимо от того, что она делает. Был один момент, когда она смотрела прямо, как кажется, в самое сердце (из серии наших любимых забав под названием «Алла на меня посмотрела»). И ещё пару раз провзаимодействоволи, но это благодаря моему удачному географическому положению. И её глаза всё так же светятся этим магическим таинственным блеском. Потом, когда свет поменялся, лицо, как и раньше стало как у красивой фарфоровой куклы.
На „Не плачь“ очень старательно себя успокаивала, обгладила со всех сторон, заодно лицо вытерла, и когда с собой было покончено, пошла по всем музыкантам, всех погладила. На «Осени» на словах «...только я в мае» покрутила пальцем у виска, мол, дура такая. Когда заиграли вступление к «Не сгорю», я уж было обрадовалась, думала что-то новое. Потом Алла сказала, что у неё есть песни, чтоб вы могли цветы подарить и пошла по залу. Спустилась перед первым рядом на «Позови меня с собой», подошла Чупракова и недоумённо скривилась, т.к. некоторое время была такая пауза, что вроде бы никто и не собирается цветы дарить. Но потом потихоньку дело пошло. Все повставали с мест и следили за её пердвижениями. Большой восторг вызвало то, что Алла пошла по ступенькам на балкон и «обретают снова силу высоты» пела, стоя наверху. Вернулась к сцене и говорит:
- Вы садитесь, а то я маленькая, вдруг не увидите.
На «Австалийце» пошла на другую сторону. Говорит:
- Растёт ваше благостояние, у всех камеры, фотоаппараты…
Некоторые пытались приложиться к Алле, чтоб с ней сфотографироваться. Одна тетка Аллу особено возмутила. Она потянулась к Алле с вытянутыми губами, как будто целует, чтоб её фотографировали. Я думаю, что ей было бы не так противно, если бы она на самом деле поцеловала, чем эта акция на камеру. Алла возмущённо покачала головой. Потом вернулась на «Успокой», а я ходила за ней и возвращались мы вместе, я впереди, а она сзади и, когда я обернулась она так головой кивнула, мол, правильно, садись. Стояла прямо передо мной в 30 сантиметрах и не пела вместе с фанерой! Это ж так заметно.
«Свеча» и «Белый снег» живьём. Вообще голос в полном порядке, никаких помарок живого звука. Микрофон пару раз свистнул, а так с голосом всё ок. «Голова» мне кажется живьём, а может и нет. Но на «Голове» она не только крутила головой, но ещё и стучала по ней. Мне даже её жалко стало, т.к. звуки шлепков были отчётливо слышны даже через шевелюру. И волосы летели в разные стороны. После того, как она намахалась головой в разные стороны, волосы легли очень хорошо. Ближе к концу она нахлобучила одним движением руки парик, который лежал на столе. Он так сразу хорошо лёг, она даже в зеркало не смотрела. Зеркало она брала на какой-то другой песне. Уже не помню, на какой. Она держала его перед собой и смотрела с ужасом на своё отражение. Этот её парик, рыжеватый, мелкими кудряшками немного изменил лицо. Оно стало более очерченным, более выходным, не таким домашним, как раньше. Инсценировка «Речного трамвайчика» публике очень понравилась. «Она цеплялась за любовь» начала как-то неожиданно. На «уже стареющей рукою« в зале раздался смех, люди видать подумали, что это юмор такой. А так же на словах «китайский чай пила с другою» И ещё в каком-то месте. Никогда не знаешь, что может людей рассмешить. «Звезда» мне с первого раза не понравилась. Надо ещё раз послушать. В конце выводила оперным голосом «Гори, гори моя звезда!» На «Бессонице» забыла в одном месте микрофон ко рту поднести. Народ всё равно в вострге. «Игру» я не люблю, но на сцене она хорошо её обыграла. «Ах, какой была игра...» пела сидя за столиком и облакотившись на спинку стула и закинув руку зв спину. Не все люди отдали свои цветы во время Аллиного похода, и некоторые несли к сцене. Алла была особенно благодарна тем, кто не требовал, чтоб она сама за цветами наклонялась, а просто клали их на сцену. Одна тетка цветы положила и пошла. Алла ей «Спасибо». Тетка от неожиданности обернулась, Алла ей «Спасибо. За цветы». Очень искренно. Я представляю, если б она кому-то из нас лет несколько назад так же сказала. Вот бы обсосов было. Это ж наш ещё один пунктик был. «Как цветы брала». После «Грусти» она сказала, что вот в конце раз уж все встали, еще одну песню на бис полагается. Спела «Примадонну». Одна девушка справа от меня сидела, Алла ей что –то типа, все встали, чего мол сидишь? Потом еще слева от меня другая сидела, она ей кивнула, мол вставай. Та продолжает сидеть, Алла головой мотает. «Не, не хочешь?». После «Примадонны» еще спела «Живи спокойно,страна». И это был финал. Она ушла, помахав рукой и сказав «До новых встреч». Что обнадёживает.
Я после концерта уж обошла всё и причалила к служебке. Там уже стояло две группки жаждущих автографы. В машину грузили цветы. И алин чемодан с биркой VIP. Алла вышла примерно через 50 минут поле окончания концерта. К этому времени ещё люди подтянулись, так что народу было немного, но и не мало. Все стояли около серебристого мерседеса. От двери до машины Алла шла по наклонному пандусу в полной тишине. Народ собрался скромный. Алла не выдержала и говорит, подходя:
- Добрый вечер.
Я говорю:
- Спасибо за концерт
Тут все стали просить автографы. Алла пожаловалась, что она вся мокрая, и т.к. местныые доморощенные охранники организовали ей коридорчик, то она без особых помех проскользнила в машину и на этом всё завершилось. Чупракова пожелала ей «Спокойной ночи» и серебристый мерседес плавно и абсолютно бесшумно растворился в ночи.
Да еще на дверях концертного зала висело объявление, что 18 июня в концерте в Вупертале в свой день рождения будет участвовать Галкин.
Bcё!
Я приехала в Дюссельдорф за 2 часа. Оказывается, та электричка, которая идёт от нас до Дюссельдорфа, останавливается как раз на той станции, где этот зал. И идти там всего ничего, пару минут. Вообщем, я за 40 минут доехала. Подхожу, уже народ тусуется, Фридман в кассе сидит, билеты продаёт. Прикол – больше некому, конечно, этим заниматься. Билеты были, но и зал оказался огромный, типа Дворца спорта в Лужниках. Уже на схеме я увидела, что от сцены до первого ряда 3 м. Не слабо. Я обошла всё по кругу. Служебка оказалась за забором, а машины въезжали через ворота с охраной. Так что проблема стояния под служебкой отпала сама собой. Забор весь зарос кустами, а в местах, откуда виден был служебный вход, вся трава и кусты были примяты. Видать, следы былых фанатов.
Уже за 2 часа из зала раздавалась музыка – Алла репетировала...
Концерт начался с опозданием. Этот огромный зал заполнялся медленно, но в конце концов, все места, по крайней мере в непосредственной близости, оказались заняты. Охраны было на этот раз до фига. У кого были камеры, к тем сразу подходили и предепреждали, что съёмка запрещена. Как видео, так и фото. Но поскольку фотоаппараты были почти у всех, то и снимали, конечно, тоже все. Как только концерт начался, было ощущение, что вся Аллина энергетика тонет, как в каком-то рве, между залом и сценой. Но потом, когда она пошла по залу, так сказать, пометила территорию, всё наладилось, закрутилось и понеслось. Алла выдала что-то подобное, как в туре по Подмосковью - "Это не я к вам спускаюсь, это я до вас поднимаюсь". Я потащилась тоже по залу бродить. Думаю, может сниму чего-нибудь, т.к. с места до сцены далеко с моим фотоаппаратом. Народ, как видит, что кто-то ходит, тоже вскакивает, а так как зал огромный, то и толпа собирается та ещё. Охранники бегают в ужасе.
Алла пробирается между секторами к самой дальней трибуне и поднимается на неё. Оттуда уже торопится назад к сцене. Посреди сцены ступеньки с перилами. Алла забирается на лесенку и заканчивает оттуда. Т.к. цветы еще подарили далеко не все, то она даёт знак музыкантам, они играют какой-то заунывный проигрыш, и народ получает возможность подняться по лесенке и подарить цветочки. Алла поворачивается к музыкантам – "А по-веселей чего-нибудь можно?" Некоторые пытаются просить автограф. Алла жёстко: "Нет. Нет." Одна тетенька была очень настойчива, Алла ей – "Может, я попою ещё?"
Пока они там вдвоём разбирались, весь зал покатывался со смеху над одной девчонкой лет 6-7. На бедную девочку родители напялили юбку до пят, причем двуслойную, с запахом. И сейчас она пыталась подняться по лестнице и тут же наступала на подол юбки. Чупракова, стоя внизу, вытаскивала юбку у неё из под одной ноги. Она тут же другой опять наступала на свой индийский саронг. Кое-как она добралась до верху, подарила цветочки, Алла ей вслед: "Вы меня поражаете своими нарядами!" Самое прикольное, что эта же самая девочка через некоторое время уже без цветов, эдак сомнамбулически, как кролик на удава, опять направилась прямым ходом к лестнице, ведущей к Алле. Охранник её в последний момент заловил, а интересно, что она собиралась дальше делать?
Алла вообще много в этот раз болтала. После похода в зал, стоя на лестнице: "Я только здесь поняла, почему концерты юбилейные - 55 лет же - пенсия!" (эти концерты рекламировались, как «Юбилейные»). Выразилась в том духе, что на такую пенсию каши не сваришь, «...Так что спасибо вам, мои кормильцы» Ещё пожаловолась, что вот мол, вам главное не цветы подарить, а рядом сфотографироваться. А я ж не могу со всеми сфотографироваться? С такой вопросительной-утвердительной интонацией. Никто не возражал. Да, ещё говорит: "А чего меня фотографировать, плёнка всё равно засветится!" Ещё она стала дальше расцвечивать ещё одну свою последнюю байку о том, что «вы такие горячие и так и наровите меня пощупать». Вот, рассказывает, иногда так холодно бывает, так озноб и пробивает...(ёжится), а выходишь к вам- вы такие горячие, такая от вас энергия исходит!!... так и норовят меня пощупать. Главное дело, женщины. Дорогие женщины, всё у меня на месте, никуда ничего не делось (таким тоном, типа- будь оно неладно, в смысле то, что никак никуда не девается). ... Я так решила, лучше буду толстенькой и здоровенькой, чем худой и больной". И после того, как иссяк поток цветодарителей, встала в позу, расскинув руки: "Ну, снимайте!" Алла вообще была в хорошем настроении, выглядела хорошо. Фонари были преимущественно желтые и красные, при таком мягком оранжевом свете лицо очень красивое, прямо как раньше, а когда она на «Игре» сдвинула повязку и открыла лоб, то стала вообще прямо как на «Бокале». По сравнению с Бонном больше было ощущения живого концерта, да и пела больше живьём - Не сгорю, Свеча, Бел. Снег, Зона, Голова, Любовь и Звезда... Под фанеру - Позови, Австралиец, Успокой, Речн. Трамвайчик, Тысяча лет, Живи спокойно.
На «Тысяче» внезапно подхватилась и понеслась по проходу, прямо, как в воду бросалась, окуналась, а чтоб никто не мешал, бросила кличь: "Ра-асступись!!" Вообще было много моментов, напоминающих прежнюю Аллу - страстную, уверенную и всепобеждающую. И ещё была попытка изобразить что-то наподобие эротического танца в конце первого концерта «Избранного». Уж начала себя было поглаживать, но так и не решилась на дальнейшее. Да, ещё был момент. Она вдруг запела: "Спасибо вам за цветы, спасибо вам за любовь..." и что-то там ещё, я уже не помню, очень похоже на импровизацию. По крайней мере, Чупракова смотрела как-то озадаченно. А может это ей новая песня навевается.
Вообще много улыбалась, на моих жутких фотках у неё везде рот до ушей. Под конец концерта на сцену поднялся Фридман с букетом. Уж было собрался уходить, а тут Алла его представила: "Михаил Фридман!" После чего он решил, что можно бы к щёчке приложиться. Алла вообще с ним не очень любезна была. Небось он её уже достал. Опять говорила: "Ну, раз вы уж встали, то стойте! Вы передо мной стоите, я перед вами стою – это самое лучшее в мире противостояние". Смотрела на наш первый ряд, собираемся ли мы вставать. Мы все сидим. Люди, может, и встали бы, но охранники весь концерт всех на места пытались рассовать, так что все сидели, т.к. на первом ряду и так хорошо всё видно. Но её взгляда я, конечно, не выдержала и встала ей навстречу, за что была вознаграждена слегка удивленной, ласковой улыбкой. В результате все встали и стояли под сценой, а Алла прислушивалась, как бы оценивая, заслужили ещё чего-нибудь или нет. На бис спела только «Живи спокойно, страна», А потом говорит: "Давайте так договоримся, я к вам приеду, когда мне будет 60, вот тогда и старые песни попоём, «Старинные часы»...
На прощание она выдала по-немецки - Auf Wiedersehen!
И так как я фотографировала, т.е. пыталась фотографировать, то мне некогда было по-нормальному заняться выклянчиванием ещё чего-нибудь на бис. Как только Алла скрылась за занавесом, аплодисменты сразу умолкли. Я на что-то отвлеклась, вдруг вижу – картина – Алла ещё не спустилась со сцены, только подошла к лестнице. Совсем одна. Так и ушла...