ВПЕЧАТЛЕНИЕ "Концерт давно окончен, Но песня бесконечна…" Она вернулась в свой город, знакомый до слёз… Здесь Она дома. Она вышла на перрон из уютного голубого вагончика без грима, не выспалась. Ничего, все свои. Дома можно. У "Октябрьского" люди, люди, люди. Добрые и озлобленные, восторженные и растерянные. Она выступит. Обязательно. Всем на радость, остальным на зло. "На меня билеты проданы, значит есть, выходит, ещё спрос!" Есть спрос, ещё какой! В зале ни одного свободного места. Как тогда, как на "Пришла и Говорю", как на "Монологах Певицы", как всегда. Переполненный зал аплодирует, ему не терпится. "Алла-а!" - горланит галёрка. Сцена в полумраке. Неожиданно зал темнеет. На сцене появляются Её музыканты, Её Старая Гвардия, а также усиленный двумя юношами семиголовый "Рецитал". Первые бодрые аккорды. Зал замирает. И вон, вон там слева, в черном (классика!) балахончике с открытыми ножками… вон, ну вон же… уверенно выходит Она: "На! Улице мороз! На лице вопрос! Слов не нахожу!" Партер визжит, амфитеатр всматривается в полевые бинокли и перешёптывается, галёрка ликует. Пришла! И говорит! "Мы приехали!" Ура! Она улыбается, чуть исподлобья оглядывает Свой зал. Хороша! Лёгкое черное платьице (а вовсе не балахон, куда вы смотрели в свои бинокли (?!), ножки, вздрюченная копна волос, традиционная чёрная повязка на лбу. Приехала! Наша! Её едят глазами. Всю. Ешьте, для того и вышла . "Не моя эта станция, улица не моя, и любовь твоя - не моя!" Впитывайте, запоминайте. Она согласна на откровения. Шквал аплодисментов. Полумрак. Одна в луче синего прожектора. Ушла в себя, сама с собой: "Это ж неважно, кто кого бросил…" Нервные охранники обещают разбить камеры сумасшедшим фанатам, запрещают даже близко подходить к сцене, мол Сама выйдет в зал, всё и отдадите. А Она уже "где-нибудь как-нибудь с кем-нибудь" прогуливается на краю, пытаясь разглядеть Их. Вглядывается в зал. Смеётся, не выдерживает: "Иду-у, иду за подарочками, иду, всех разгляжу-у, всем в глаза посмотрю-ю!" Традиционный выход в зал. Зал не верит в своё счастье. Бросается на Неё с букетами, конфетками, мягкими игрушками, открытками. "Позови меня с собой, я приду сквозь злые ночи…" Народ ликует, зачуханный оруженосец Лена Чупракова семенит за Певицей, еле справляется с гигантской охапкой цветов. "Успокой меня, любимый, успокой!" Хороша Мать! Всем улыбнулась, этим ручкой помахала, этим мимолётно в мыльницу попозировала. "А я в воду войду-у!" Всё, подарочки собраны, пора на сцену. Усаживается. "Свеча горела", "Белый снег" - традиционная пугачёвская классика. С завываниями, с надрывом, с бьющей по мозгам энергетикой. Следом - резкий переход: "Ты такой маленький в эту стужу…" - поётся специально для гитариста Левшина. Левшину лестно. Он щурится как наевшийся сметаны кот. "Нам было надо, чтобы на краю погулять в раю!" Четырёхтысячный зал следит за каждым Её движением, за нюансами мимики, за интонациями, за разудалым: "Голова моя глупая, безногая, безрукая" и пронзительным "Что Вы, плакать? Никогда!" Снова одна в луче света. Копна волос, глаза. И снова надрыв: "Ничего я не жду в мире целом…", к чёртовой матери срывает с головы чёрную полоску, встряхивает гривой ("это у неё свои" - констатирует обинокленный амфитеатр). Вот она. Словно раздета. Под прицелом тысяч глаз. Хрупкая, незащищённая. Но тсссс, этого никто не заметит, это минутная слабость, так не нужно "для образа Пугачёвой" И снова бравада, фарс. Стишок "Дура ты, любовь!" Галёрка перешёптывается, мол, небось это Филе посвятила… Да какая разница! Надрыв позади, впереди разудалая "Бессонница"! Гуляй, рыженькая! Как рыба без воды, порционно получающая всплески неуёмной стихии, переполненный зал с открытыми ртами внимает подавляющему и восхищающему величию Суперзвезды. "Зона! Между мной и тобой!" сменяется карамельным: "… не надо, мальчик…" И вот главная песня. "Любовь". Сначала тихо, потом начинает затягивать как в омут. Написала Сама. Сама и знает, как подать. Из тишины вырывается стон, переходящий в крик, рык, хрип, в слёзы… и снова шёпот: "Где была-была-была я….там-там…там нет меня…" В зале - четыре тысячи вытаращенных глаз, люди вжаты в кресла. Всё внимание, все эмоции, чувства - всё Ей. Безвозвратно. Навсегда. За это можно всё отдать. Последний аккорд. Тишина. И лишь хриплое: "Бра-аво-о!" с галёрки пробуждает зал от гипноза. От шаманства. Переглядываются: "Что это было?!" А Она снова идёт на взлёт (откуда силы?). И знакомое до боли про "жизнь невозможно повернуть назад…" сменяется кокетливым пальчиком. Пальчик вправо-влево, пальчик управляет гигантской аудиторией: "Ещё идут, идит…. иду-ут!!" и всё в такт, в такт. Аплодисменты в такт, все четыре тысячи как одно целое, как кролик на удава. Апофеоз - "Не отрекаются, любя, ведь жизнь кончается не завтра…" - зал встаёт, многие тайком утирают слёзки. Ведь сто раз слышали, нет, на тебе снова… И восторг, и ком в горле. Ведь не все могут как её обезумевшие фанаты (привет, "Апрель"!) визжать на весь зал из разных его уголков: "Мы любим тебя-я, Ааллаа-аа!!!" А она может, она сама в восторге. Она купается в аплодисментах, в визге, в улыбках. "Я люблю ва-ас!!" - кричит Пугачёва. И публика отвечает Её нескончаемой овацией, новыми охапками цветов и подпеванием стародавней песенке "Этот мир придуман не нами!" Всё. Концерт окончен. Музыканты кланяются. Алла шепчет на ухо Левшину, мол, а слабо ещё?! Левшин понимающе улыбается. Зал неистовствует. Охрана сметена. И питерцам Она дарит то, без чего невозможна Её встреча с Этим городом: "Я вернулась в мой город, знакомый до слёз, до прожилок, до детских припухших желёз…" Зал кричит хором: "Ленингра-ад! Ленингра-ад! Я ещё не хочу умирать!" Все ладошки отбиты. Алла-а!! Не отпустим! Ещё-ё!! Она смеётся, Она счастлива, Она в своей стихии. И сюрприз. Совсем напоследок: "Я тут песенку написала…" - зал ревёт, ему доверено совершеннейшее откровение - Её собственноручная новинка! Якобы стесняясь, типа путаясь Она заводит залихватскую "Если бы не я, не было б тебя" ("Это точно про Филю!" - уверенно констатирует галёрка). И снова поклоны, цветы, вспышке фотоблицев справа, слева, сверху, снизу - охранники побеждены и забыты, а Недосягаемая и Великая - вот она, лови момент, счастье мимолётно! "Без этого вы меня не отпустите!" - смеётся она и под разухабистое "я знаю, что у неё-неё-неё душа кошкина" танцует и визжит весь зал. "Спа-си-бо!" - кричит Она напоследок залу. И зал отвечает Ей взаимностью. Концерт давно окончен. Чудо упорхнуло в темноту закулисья. Перевести дух. Запомнить вновь и вновь вкус счастья. Народ не спешит разбредаться. Атмосфера эйфории в зале. С разных сторон слышатся: "Супер!", "Ну на то Она и Великая", "Ну Мать дала!", "Я её обожаю!"… До новых встреч, Алла, до новых песен! Занавес. ANTHROPAKI 2002 Все новости и статьи Клуба "Апрель"