(окончание, начало в Nil-12'1993)
Аллу представили как гостью фестиваля. Она спустилась по лестнице, на которой расположился оркестр (кроме нее на эту лестницу никто не взбирался, за исключением Фили, который пытался изобразить нечто вроде "Не оставляй меня одну"). Как только А.Б. появилась, публика повалила к сцене еще сильнее, чем на Ротару. Хотя ротаровским фэнам просто грех не балдеть: и пригласительные им в первые ряды раздали, и цветы, часть поклонников вообще привезена из Крыма - ну все карты в руки. Смотришь на них со стороны, оборжаться можно, и думаешь, неужели и мы такими же придурками выглядим. Все-таки что с людьми любовь делает. Была Алла в том же, в чем и в Юрмале. Довольно симпатичная, но несколько статичная, точно утомленная тяжелыми раздумьями.
Прямо по центру (11-го) в зале сидели три другана: Николаев, Матецкий и Крутой (под "О, Боже" просто фанатели, причем первый сидел с букетом, которым от волнения подметал пол). На последних тактах "Осеннего поцелуя" под слова "Я тебе нужна" маэстро Николаев вышел со своими цветами на сцену. В отличие от простых "дарителей" цветов, которым подчас не достается ничего кроме взгляда, способного разве что вызвать чувство какой-то непонятной для этой процедуры вины (что, в конечном итоге, способствует сведению на нет у поклонников охоты дарить Алле цветы), Николаеву и его букету был оказан весьма сердечный прием: Алла засмеялась и обняла своего соавтора.
Вторым номером выступления А.Б. была "Россия", в финале которой вышли все участники концерта. А.Б., естественно, солировала, а всем прочим (звездам нашей эстрады) пришлось выполнять роль статистов, хотели они того или нет (обычно в аналогичной роли выступали
участники "Рождественских встреч"). Это был триумф! На сцене - сливки общества - а народ, как заведенный, орет: "Алла? Алла!"
А самым комичным было то, как внимала "России" Ангелина Вовк: она встала чуть ли не по стойке смирно и, можно сказать, вытянув шею в направлении А.Б. (совсем как Филя в финале севастопольского концерта) слушала, как государственный гимн на официальном приеме.
11-го под занавес вывезли огромный торт, и все артисты прямо на сцене должны были его есть (что до конца им так и не удалось, хотя продолжали они эту процедуру и на следующий день, но уже за кулисами). Зрителям оставалось только завидовать (время было позднее, 12 ночи, и все, естественно, изрядно проголодались). Поэтому сердобольные Аллегрова и Леонтьев снесли в толпу по сладкой ягодке.
Торт был такой огромный, что А.Б. как ушла за него, так и пропала из виду. Последним эпизодом этой кондитерской эпопеи был пассаж С.В., который положил А.Б. в ротик вишенку.