Клуб Апрель

В самом начале месяца Алла Пугачёва отправилась на гастроли в Алма-Ату, ещё не подозревая, чем для неё обернётся эта поездка. А обернулась она большим скандалом. Впрочем, их у Пугачёвой давненько уже не случалось. Во всяком случае, последний публичный скандал был датирован летом 79-го, когда Пугачёву горячо полемизировала с органом ЦК КПСС газетой «Советская Россия» (скандал на съёмках «Рецитала» не в счёт, поскольку про него широкая публика ничего не знала).

Первый концерт в алма-атинском Дворце спорта имени В. И. Ленина начался 4 апреля в 15. 00. Затем в тот же день были даны ещё два концерта (в 18.00 и 21.00). На каждом из этих представлений был аншлаг, зрители горячо приветствовали любимую артистку. Так продолжалось и следующие два дня. Однако на втором концерте 6 апреля случилось ЧП. На это представление соизволили прийти высокие руководители из казахстанского ЦК партии со своими жёнами. Места у них были, естественно, самые лучшие — в первом ряду партера. Но высокие гости малость припозднились и поэтому пробирались к своим местам в тот момент, когда Пугачёва уже начала петь первую песню. Ей это не понравилось. Прервав песню, певица обратилась к припозднившимся: «Здрасьте, дорогие! Устраивайтесь поудобнее, а я вас подожду. Уселись? Вот и хорошо. Можно продолжать? Спасибо вам большое». Произнесено это было с такой издёвкой, что весь зал содрогнулся от хохота, а потом ещё и зааплодировал.

Прежде чем продолжить рассказ об этом инциденте, позволю себе небольшое отступление, которое имеет непосредственное отношение ко всему описываемому. Пугачёва всегда была горазда на такого рода поступки. Воспитанная в дворовой среде, в основном среди мальчишек, она всегда умела за себя постоять и относилась к тому типу людей, которым палец в рот не клади — откусят. Вот она и кусала по мере своих сил и возможностей. Даже став звездой, она не собиралась изменять своим принципам и привычкам, приобретённым в юности. Например, был такой случай. Пугачёву пригласили выступить перед высокопоставленными военными деятелями. Перед концертом к ней подошёл один из устроителей концерта — какой-то военный чин — и стал в приказном порядке назначать ей песни, которые она могла петь в концерте, и те, которые должна была чуть ли не под страхом смерти не петь. Пугачёва его внимательно выслушала, после чего заявила: «Я буду петь, что хочу!» На что чин возмутился: «Это наш концерт! И здесь хотеть будем мы!» — «Ах, это ваш концерт?! — всплеснула руками певица. — Ну тогда сами выходите на сцену и пойте, что вам заблагорассудится. А мы уходим». И, кликнув своих музыкантов, Пугачёва покинула негостеприимную аудиторию.

Про другой подобный случай, и тоже с военными, вспоминает П. Леонидов: «В концертном зале ЦДСА приём: начальник Генерального Штаба и начальник Политуправления Советской Армии угощают деятелей тех же должностей из армий Варшавского пакта. Жрут, пьют. В середине ужина небольшой концерт. Выступили акробаты, жонглёр, ещё кто-то. Объявляют Пугачёву, начальство продолжает жрать. Она выходит, рыжая, тоненькая, умная, злая, берет круглый стульчик от рояля, ставит у рампы в центре сцены и садится. Они жрут, музыканты стоят, а Алла сидит — нога на ногу. Минут через пять выбегает на сцену холуй-полковник и зло прикрикивает, чтоб, мол, работали, пели. Алла его вполне громко посылает достаточно далеко, потом встаёт, подходит к микрофону и объявляет: „А сейчас песню „Шумел камыш“ исполнит вон тот генерал, блондин, да, вы, вы. Доешьте и валяйте пойте, а я послушаю“. Она спустилась в зал и села к столу возле венгров. Они ей сразу наливать, закуски накладывать, а она кричит на сцену музыкантам: „Ребята, давайте сюда!“ Ну, их не пустили, конечно, а она крепко поддала и чего-то там ещё наговорила… Она не диссидентка, не героиня, но она первая свободная женщина в СССР, по-моему… «

Даже если учитывать, что Леонидов что-то приукрасил, что-то приврал, в целом эпизод выглядит вполне правдоподобно, поскольку все рассказанное укладывается в русло характера Пугачёвой. Она может так себя вести. Причём это не развязность, как пытаются представить её «закидоны» многие толкователи, а всего лишь защитная реакция на хамское поведение других. А то, что в те годы (да и теперь тоже) с артистами часто обращались по-хамски, факт доказанный. Их считали чем-то вроде обслуги: мол, я плачу, а ты кривляйся. Большинство артистов такое обращение терпели. Пугачёва тоже терпела, но иной раз могла и взбрыкнуть. За что и получала тумаки, подобные тем, что имели место в Алма-Ате в апреле 81-го.

Издёвку Пугачёвой высокие казахские деятели, конечно, проглотили. Но обиду затаили. И буквально сразу после концерта прессе дана была команда «поставить на место» Пугачёву. В Казахстане имелись две влиятельные газеты: «Казахстанская правда» и «Вечерняя Алма-Ата». Поскольку первая была органом республиканского ЦК партии и не могла себе позволить опуститься до разборок с заезжей звездой, эту миссию возложили на «Вечерку». И 7 апреля она «долбанула» по Пугачёвой заметкой В. Соболенко под лаконичным названием «А если это „звёздная болезнь“?». Кроилась она по стандартным лекалам: из контекста выступлений Пугачёвой в паузах между песнями вырывались определённые фразы, которые характеризовали гостью не самым лучшим образом. Впрочем, лучше познакомиться непосредственно с оригиналом. Цитирую: «Не первый день, точнее, вечер, сотрясают своды прекрасного Дворца спорта им. В. И. Ленина какофонические взрывы эстрадного оркестра, прибывшего в Алма-Ату с шестьюдесятью ящиками багажа, призванными аранжировать „гвоздь“ всей программы, вокруг которой разгорелись немалые страсти.

Однако напрасно истинные любители искусства эстрады, хорошо знающие яркое и самобытное творчество заслуженной артистки РСФСР Аллы Пугачёвой, надеялись на желанное свидание с прекрасным. Увы, произошло нечто удивительное: после преодоления невообразимых таинств с билетами зрителей поджидала встреча не с очаровательной Аллой Пугачёвой, а с её двойником, мало что имеющим общего с той исполнительницей, чьи жизненная энергия, оптимизм и незаурядное мастерство давно знакомы многим телезрителям.

В будуарно-салонном «сценическом» виде и концертном репертуаре «второй» Аллы Пугачёвой причудливо переплелись бесспорное умение петь с активным эгоцентризмом и беззастенчивой саморекламой, пошловатыми репризами, достойными разве что базарного балагана — не более.

«Почему я вас не приветствую? — обращается А. Пугачёва к переполненному залу. — Да потому, что я вас не знаю, и вы меня не знаете. Одно дело, когда я выступаю по радио и на телевидении. Там поешь, что надо. А на сцене — что хочется. Надо спешить, пока окончательно не… зажали». (?!)

И это говорит человек, чьи пластинки расходятся баснословными тиражами, а изображение украшает, простите, даже хозяйственные сумки. Другой пассаж: «Что вы все оцепенели, словно на собрании? Будьте раскованнее, забудьте о том, кто есть кто и кто сколько получает».

Здесь я позволю себе на время прервать автора статьи для небольшой реплики. Автор лукавит: он прекрасно знает ситуацию, царящую тогда в мире искусства. Даже Пугачёва, будучи звездой номер один, вынуждена была сдавать все свои программы худсовету Минкульта, который мог запросто выбросить из неё любое произведение, неугодное ему. И фраза певицы о том, что на телевидении ты поешь, «что надо», а на сцене — «что хочется» дорогого стоит. Не каждый советский артист осмелился бы сказать такое в присутствии огромной аудитории. Пугачёва иной раз «ляпала» и не такое. Например, однажды она, представляя свой прежний ансамбль «Ритм» зрителям, сообщила: мол, я перетянула его в Москву из Харькова. И добавила: «Сейчас вообще много больших людей из провинции в столице… Брежнев, например…» За такие реплики в те годы можно была враз всего лишиться: и карьеры, а иной раз и свободы. Вот и за алма-атинскую фразу о том «кто есть кто» тоже можно было здорово пострадать. Ведь Пугачёва имела в виду не что иное, как партийные собрания, где и в самом деле чаще всего все присутствующие сидели словно оцепеневшие. А реплика о зарплате была сродни тому, что сказал Джон Леннон 4 октября 63-го во время участия «Битлз» в шоу «Королевское варьете», где присутствовала королевская семья. Он сказал: «Пусть те, кто сидит на дешёвых местах, хлопают в ладоши. А все остальные пусть позвякивают своими бриллиантами». Эта фраза тогда возмутила весь английский истэблишмент, но народ воспринял её с восторгом. В случае с Аллой Пугачёвой происходило то же самое.

И вновь вернёмся к заметке в «Вечерней Алма-Ате». Её автор продолжает: «Откровения подобного рода сыпались щедро в зал на каждом выступлении заезжей знаменитости. („Что вы хотите от больной и старой женщины?“ Примечательно, что первый концерт запоздал на тридцать (!) минут, но певица даже не удосужилась как-то объяснить это — тут уж не до извинений, хотя любой воспитанный и уважающий себя и публику исполнитель непременно сделал бы это.

Но А. Пугачёвой, видимо, некогда: у неё свой счёт на минуты и даже секунды. Ещё бы — в день по три выступления, «конвейер» должен работать безостановочно.

Немало известных певцов союзного и мирового калибра перевидела алма-атинская сцена. На одно перечисление имён не хватит и нескольких номеров газеты. Особенно запомнились своей высокой культурой, тактом и вкусом выступления Иосифа Кобзона, Валентины Толкуновой, Анны Герман, эстрадных артистов из ЧССР, Венгрии, Румынии, Кубы, Ливана, Югославии, США, ФРГ, Японии, многих других стран. Но такое «чудо», признаться, алма-атинцы видели впервые.

По инерции дети подносили исполнительнице цветы. Букетов было немало. Принимала их исполнительница будто делала одолжение. Говорят, кто-то вместо цветов послал А. Пугачёвой в подарок популярную книжку Яна Камычека «Вежливость на каждый день». Пожалуй, это самый лучший презент солистке, которая в затяжном поединке со «звёздной болезнью» при всем её даровании пока оказывается в проигрыше…»

Газета с этой статьёй вышла в свет вечером 7 апреля, аккурат за несколько часов до очередного (в 21.00) выступления Аллы Пугачёвой. Естественно, газету со статьёй кто-то из поклонников доставил до адресата — самой певицы. Пугачёва отреагировала так, как это могла сделать только она. Выглядело это следующим образом. Ансамбль начал играть вступление первой песни, отыграл несколько тактов, после чего на сцене появилась Пугачёва. В руках у неё была… газета, которую она с увлечением читала. Подойдя к микрофону, она наконец оторвалась от текста и обратилась к зрителям: «Тут про меня такое написали… Я думаю, что многие из вас это уже читали. Люди, написавшие это, наверняка ждут ответа. Ну что ж, я им отвечаю» — и Пугачёва прилюдно разорвала газету на мелкие кусочки. После чего начала концерт.

Естественно, этот её жест стал достоянием широкой общественности, в том числе и тех, кто, собственно, и заварил эту кашу. Как ни странно, но они решили не нагнетать обстановку и спустить конфликт на тормозах. В итоге 9 апреля в той же «Вечерней Алма-Ате», но за подписью другого человека — Э. Чебакова — появилась ещё одна заметка про Пугачёву под названием «Цветы и автограф на прощанье», которая была выдержанна в куда более спокойных тонах. В ней сообщалось: «В отличие от „клинического“ случая, когда 7 апреля с. г. на эстраде пострадал экземпляр „Вечерки“ (с репликой В. Соболенко „А если это «звёздная болезнь“?), на состовшихся вчера трех заключительных концертах заслуженной артистки РСФСР Аллы Пугачёвой никаких происшествий не произошло…

Одарённая певица и слаженный оркестр достойно завершили свои пятидневные выступления в столице республики. Творческий коллектив и многочисленные зрители остались довольны друг другом. Было немало искренних улыбок, аплодисментов, живых цветов, хороших слов и даже автографов на долгоиграющих пластинках.

«Я очень благодарна Алма-Ате и алмаатинцам, от души, с удовольствием встречусь с вами вновь», — сказала, обращаясь к переполненному залу, Алла Пугачёва, сумевшая, к её чести, сделать свои финальные выходы по-доброму памятными. Судя по всему, явные признаки «звёздной болезни» исчезли…

Хотя темпоритм исполнительского марафона заключительных выступлений был изрядно ускорен, а первоначальная программа заметно усечена, общее впечатление от прощальных концертов от этого только выиграло.. Несомненно, выше стали оптимистический настрой и культура исполнения. Яркие свечи — как уже отмечалось, самобытного творчества солистки оказались способны по-настоящему увлечь и впечатлить зрителей. Словом, вчера легко, вдохновенно, по-своему мастерски и талантливо свершилось то, с чего, честно признаться, надо было бы начинать. Но, как известно, лучше поздно, чем никогда…

Сегодня гости столицы подробно знакомились с Алма-Атой и её достопримечательностями…»

Кстати, в те апрельские дни по Пугачёвой прошлось и другое, куда более популярное издание — «Литературная газета». Правда, «наезд» был куда менее громким, хотя и организовали его два весьма авторитетных человека. Речь идёт о композиторе Яне Френкеле и юмористе Геннадии Хазанове, разговор которых о проблемах эстрадного жанра был опубликован на страницах главного рупора интеллигенции 8 апреля. Публикация была весьма обширная (почти полосная), но я процитирую только ту часть, где речь о героине нашего рассказа. Итак, Я. Френкель говорит: «Алла Пугачёва? И я считаю, что это явление на эстраде просто уникальное — удивительно разностороннего дарования человек. Но необузданна». Хазанов: «Ей остро необходим режиссёр, который мог бы подсказать не что надо делать, а что делать, может быть, и не следовало».

Но вернёмся к алма-атинскому конфликту. Несмотря на то что он вроде бы был улажен, из Алма-Аты в Москву была направлена петиция, в которой во всех подробностях описывались «возмутительные действия А. Пугачёвой». Депеша попала в Отдел культуры ЦК КПСС. Однако тамошние работники не стали раздувать из мухи слона. То ли недосуг им был, то ли они просто симпатизировали Пугачёвой и не хотели её огорчать накануне её очередного дня рождения. Короче, они позвонили в Росконцерт, где числилась Пугачёва, и попросили провести с ней всего лишь разъяснительную беседу. Такая беседа была проведена. На ней присутствовала сама Пугачёва, её гражданский супруг и администратор по совместительству Евгений Болдин, ещё кто-то. Певица пообещала впредь вести себя на концертах более сдержанно.

10 апреля в «Московском комсомольце» свет увидел очередной хит-парад. Он был посвящён лучшим песням февраля месяца. Согласно ему Пугачёва продолжала числиться в лидерах: на 1-м месте по-прежнему находился её хит «Маэстро». Кроме этого, в списке значились ещё две её песни: «Дежурный ангел» (6-е место) и «Музыкант» (11-е). Остальные позиции занимали: 2. «Скачки» — «Машина времени». 3. «Там, в сентябре» — Валерий Леонтьев. 4. «Колокол тревоги» — «Аракс». 5. «Каратэ» — «Земляне». 7. «После дождя» — Группа Стаса Намина. 8. «На острове Буяне» — «Ариэль». 9. «Музыкант» — Группа Стаса Намина. 10. «Снег» — «Машина времени». 12. «Уж ты, Порушка-Пораня» — «Ариэль». 13. «Ненаглядная сторона» — Валерий Леонтьев. 14. «Ты только слушай» — новинка в исполнении Группы Стаса Намина. 15. «Малиновка» — новинка от ВИА «Верасы».

В списке лучших дисков Алла Пугачёва тоже была бесспорным лидером, поскольку там значились два её гиганта: «Поднимись над суетой» (3-е место) и «То ли ещё будет» (8-е). А на 1-м расположился посмертный диск Владимира Высоцкого. Пластинки Высоцкого начали выходить в Советском Союзе с 1967 года, но это были исключительно миньоны. А он мечтал о настоящем диске-гиганте, где были бы собраны лучшие его песни. В 1974 году «Мелодия» собиралась выпустить не одну, а сразу две такие пластинки, но Минкульт это дело запретил. Высоцкий сильно переживал по этому поводу. И хотя во Франции и США вышли несколько «гигантов» с его песнями, он продолжал лелеять мечту о выходе своего диска на родине. Но при жизни так и не дождался.

16 апреля Алла Пугачёва в компании с Евгением Болдиным и Ильёй Резником была приглашена на банкет в ресторан Дома кино, который режиссёр Владимир Мотыль закатил в честь окончания работы над фильмом «Лес». Вот как об этом вспоминает один из очевидцев происходящего — С. Садальский: «За столом Людмила Целиковская, Михаил Козаков, Булат Окуджава, его жена Ольга (дочь академика Арцимовича), Ира Муравьёва, Исаак Шварц. Я пришёл, когда торжество было в разгаре. Сажусь напротив Окуджавы, спрашиваю:

— Вы не против?

— Мы будем только счастливы сидеть с восходящей звездой, — шутит Ольга.

Я, не замечая её иронии:

— А я буду счастлив только в одном случае: когда буду сидеть с Пугачёвой!

— Так вон она, за соседним столиком, скажите ей…

Поворачиваюсь, сердце начинает стучать: Алуся, её муж Болдин, Илья Резник и какая-то ярко накрашенная тётка, вся в «брюликах». «Вот щас возьму и скажу тост за её здоровье. Господи, да ей все говорят по 154 раза за день…»

Взял бокал и громко, с посылом на Аллу:

— За великую русскую актрису… — Алуся развернулась, вся — внимание — …Равной которой нет… — Заулыбалась. — Я пью за Иру Муравьёву!!! — Пугачёва отвернулась. Отлично, меня уже заметила! Теперь можно делать второй шаг.

Ира сидела как раз перед Алусей. Я подсел к Ире, но разговор завязал с Аллой. Она сказала:

— Мне очень нравится Мотыль.

— Так подойдите и скажите…

— Не могу, я очень скромный человек.

— Вы???

— Да, я. Это только ради концерта я могу сделать все — горы сверну…

Тут Илья Резник начал представлять стол. Первой — свою роскошную спутницу в «брюликах». Потом дошло дело до мужа Аллы, Жени Болдина. Я со всей прямотой сказал, что очень хорошо его знаю, он в железнодорожных кассах «Метрополя» приставал к Насте Вертинской. Алла побледнела и резко спросила меня, показывая на Болдина:

— Кто, он?

— Ваш муж!

Она повернулась к Болдину:

— Ты понял, кто ты!!!

Через некоторое время они вчетвером поднялись и ушли. Я догнал Илью Резника и попросил сделать билеты на концерт Аллы.

— Стас, тот, кого ты обосрал, — он их и делает…»

21 апреля Алла Пугачёва вместе со своим ансамблем «Рецитал» (21 человек) вылетела на гастроли на Остров Свободы — Кубу. Поездка продлится до 11 мая.