"НЕ ИМЕЮ ПРАВА ОШИБАТЬСЯ"

Коленопреклонная фигурка Орфея - главный приз международного фестиваля эстрадной песни "Золотой Орфей", который стал уже традиционным в Болгарии. Всего 5 раз из одиннадцати вручался этот приз, и из них 2 раза - советским певцам. Сначала его привезла в Ленинград Мария Пахоменко, а затем этой чести была удостоена Алла Пугачёва - исполнительница, о которой газета "Правда" писала, что она "не просто певица, но и актриса, она видит в песне кусочек жизни. Исполненные ею произведения сюжетны, наполнены глубоким смыслом".
Алла Пугачёва приехала на несколько дней в Ригу. Её пригласило "на запись" Латвийское телевидение, где готовится передача, посвящённая творчеству певицы. Предлагаем вашему вниманию беседу с известной певицей.
- Алла Борисовна, те, кто давно следит за вашим творчеством, вправе считать, что ваша судьба на эстраде складывается весьма нелегко: ведь признание - в полном смысле этого слова - пришло к вам только после десятилетних поисков. Так ли это на самом деле?
- Да, действительно, 12 лет назад я впервые вышла на эстраду в программе известных артистов А.Лившица и А.Левенбука. Я бы не назвала эту попытку успешной: профессиональный уровень был тогда у меня весьма низок, я боялась микрофона, и только какое-то чутьё, природные, как мне говорили, данные позволяли мне существовать на эстраде. Но ведь есть законы сцены, которые непреложны для каждого актёра. Я их тогда не знала и поэтому решила, что в данный момент на эстраде мне не место. Поступила учиться в музыкальное училище им.Ипполитова-Иванова, продолжала петь, но так, чтобы никто не видел, никто не слышал; чуть ли не до ночи оставалась в классах (благо я жила рядом с училищем). Пыталась петь лирические, красивые, казалось бы, песни и получалось всё вроде бы правильно, но это было что-то не моё. Вот тут как раз и появился тот самый барьер, который надо было либо переступить (а тогда ещё у меня не хватало для этого мастерства и опыта), либо не переступать, а ждать того момента, когда я творчески подрасту. Ведь если бы мой "Арлекино" появился тогда, двенадцать лет назад, - его бы, наверное, не приняли. А "Арлекино", исполненный Эмилом Димитровым, был написан и спет как раз в стиле того времени. Однако времена меняются - и теперь та же самая песня может исполняться в другой манере и вообще нести в себе другое мироощущение. А в ту пору, понимаете, - не моё было время, и мне как-то хватило сил почувствовать это.
- Скажите, а сейчас вы удовлетворены своей актёрской судьбой?
- Отчасти. Вы знаете, в последнее время я вдруг почувствовала, что те цели, которые я перед собой ставила, начинают осуществляться. Я всегда стремилась к тому, чтобы люди, которые приходят на мой концерт, уходили с него в хорошем настроении. Они могут погрустить вместе со мной, повеселиться, но я хочу им понравиться. Как гостеприимная хозяйка. Я хочу, чтобы они вышли - и сказали: "Как приятно было у Аллы Пугачёвой". И сейчас у меня в этом смысле появилось спокойствие, что ли, от сознания того, что я на верном пути, что не зря эти десять лет я от многого отказывалась, чтобы в конечном счёте обрести на эстраде свою творческую индивидуальность.
- Как бы вы определили направление своих творческих поисков?
- Меня привлекают прежде всего песни с драматическим сюжетом, в которых можно было бы раскрыться и как певице и как актрисе. Сейчас таких песен пишется чрезвычайно мало. Один "Арлекино" не может всё решить. И поэтому главное, чем я сейчас занимаюсь, - это выбор репертуара, который бы соответствовал моему творческому кредо.
- Подавляющее большинство эстрадных певцов стремится пронести через своё творчество вполне определённый образ лирического героя, и какие-либо отклонения в этом смысле являются исключениями, которые лишь подтверждают правила. У вас, судя по всему, этот процесс идёт совершенно иначе. В каждой песне вы стремитесь к перевоплощению. Не мешает ли это формированию и сохранению творческой индивидуальности?
- Почти всё время мне это мешало. Ведь я придерживалась мнения, что сама песня должна определять: каким голосом её петь и какой образ в ней создавать. И иной раз получалось так, что поёшь пять песен - и в них пять Пугачёвых. Но уже теперь я, как говорится, - умудрённая опытом, решила, что песни у меня будут разные, с разным содержанием, но тембр моего голоса я постараюсь сохранить в каждой песне. И, может быть, теперь эта разноплановость мне даже сыграет на руку.
- Зависит ли трактовка песни от состава аудитории? Что больше влияет на её интерпретацию: ориентация на определённого слушателя или какие-то ваши внутренние причины?
- Как правило, на какого-то определённого слушателя я не ориентируюсь. В зале сидят всегда люди разные, и если я буду компоновать репертуар по вкусу какого-то одного человека, другим это будет не интересно. Поэтому прежде всего я пою те песни, которые близки мне и которые я могу донести до слушателя. А уж это его дело - принять или не принять. Но обычно зритель принимает ту песню, в которой нет ни грани фальши.
- Алла, расскажите, пожалуйста, о своей закадровой работе в кино.
- Всё началось с фильма Павла Арсёнова "Король-Олень". Надо прямо сказать, что первая работа в кино далась мне нелегко. С музыкальной точки зрения, это вроде бы и удача, ибо по настроению всё получилось совершенно точно. А вот по актёрскому воплощению характера кто-то из нас допустил неточность: либо я, либо исполнительница роли Анжелы актриса Малявина. Когда я записывала вокальную партию Анжелы, ещё не было никакого отснятого материала, и мне, в некотором роде, пришлось работать вслепую. Более всего я ориентировалась на композитора: Микаэл Таривердиев расписал мне буквально в каждой песне что и как нужно делать. Наша Анжела была инфантильной и подчас капризной принцессой. Представление об образе героини у Валентины Малявиной поначалу тоже укладывалось в такие рамки. Эта актриса обладает очень своеобразным тембром голоса, и я пыталась максимально приблизиться к нему. В результате пела не своим голосом. Словом, получилось то, что было нужно композитору, но не совсем то, что нужно было для фильма. Потому что, как выяснилось в ходе съёмок, режиссёр видел в Анжеле натуру резкую, настойчивую, прямолинейную…
А теперь я уже, как говорится наученная горьким опытом, всё время пытаюсь столкнуть режиссёрскую и композиторскую трактовку образа, дабы заблаговременно прийти к общему знаменателю. Это относится, в частности, к работе над фильмом "Ирония судьбы" (режиссёр Э.Рязанов). Я записывалась по 7 часов: 3 часа с композитором, потом приходил режиссёр, всё браковал, и 3 часа я записывалась ним, ну и в последний час - седьмой - их мнения совпадали, я записывала - уже глубокой ночью - то, что было нужно. И оба оставались довольны. А может быть, просто уставали. В конечном счёте, слушатели всё-таки приняли результат наших совместных поисков, - и это главное.
- Как вы считаете, бывают ли у вас творческие неудачи?
- В последнее время у меня, кажется, идёт полоса удач. Но я - человек в общем-то суеверный, и никогда не загадываю, что будет завтра. Я глубоко убеждена в том, что успех нельзя эксплуатировать: чаще записываться на радио, записываться на телевидении. Я стремлюсь к тому, чтобы зрители и слушатели радовались не столько встрече со мной, сколько с моей новой работой, о которой могли бы сказать: "О! Молодец Пугачёва! Опять интересно!". Вот чего я хочу добиться, а не того, чтобы скорее стать популярной. А в принципе - залог всех удач и неудач, разумеется, - в выборе репертуара. Здесь я попросту не имею права ошибиться.
- И последний вопрос. Кто из советских и зарубежных вокалистов наиболее близок вам по духу и характеру исполнения?
- Сложно это всё. Ну, начнём с того, что моей начальной школой были песни Клавдии Шульженко. Из современных исполнителей как "голосовая" певица мне нравится С.Ротару. Она не близка мне по своим творческим устремлениям, но я считаю, что она занимает достойное место на эстраде. Из зарубежных вокалистов мне близки Катарина Валенте, Барбара Стрейзанд, французские шансонье. Но идеалом для меня была и остаётся Эдит Пиаф. Слушая её песни, я постоянно ловлю себя на ощущении, что это моя мать - настолько я понимаю, что она делает, что она хочет сказать, мне это так близко, что просто мороз по коже… И, вы знаете, очень близка мне Русланова. Видите, какие в общем-то разные люди. Каждый поёт разное, каждый поёт по-своему, но близки они мне не по репертуару и не по манере, а по отношению к своему делу. По духу…
- Спасибо за беседу.

М. Анцыферов


Все новости и статьи Клуба "Апрель"

Рейтинг@Mail.ru