Алла Пугачева нашла время проститься с соавтором Фото: Валентин Гревцов

ПОДАРОК ПУГАЧЕВОЙ БАРКАСУ НЕ ПРИГОДИЛСЯ

– Живи, девочка, – разрешила Примадонна дочери поэта

Как мы писали во вчерашнем номере «Москора», знаменитый поэт-песенник Борис Баркас закончил свою жизнь в нищете. Хотя нищим себя не считал. Ведь он обладал бесценным даром – сочинять песни, становившиеся бесспорными хитами. Один из них, «Арлекино», положил начало звездной карьере Пугачевой.
Именно поэтому Алла Борисовна, пусть и с большим опозданием, разыскала нищенствующего друга и подарила ему отдельную квартиру. Говорят, Борис не пережил стресса от радости, как только увидел свалившееся на него богатство. Так что подарок Примадонны ему так и не пригодился.

Символ печали

Зловеще и грустно встретил нас дворик траурного зала больницы имени Семашко. Панихиду назначили на пять вечера. Пока мы пересекали территорию больницы, совсем стемнело, и дорогу нам освещали редкие фонари да отблески из витрины морга с образцами гробов.
У входа в ритуальный зал топтались несколько репортеров с камерами. Внутрь с аппаратурой не пускали. А так, вход свободный – для всех, кроме журналистов газеты «Твой день», о чем четко предупреждала вывеска на главном входе.
Зал по периметру обставлен богатыми венками. Гроб стоит на постаменте. У подножия россыпь цветов. Желтые розы – символ печали.

Какое уж там счастье

Справа от гроба, на местах для родственников, Алла Пугачева и Андрей Малахов. В числе друзей – Престняков-старший, депутат-песенник Андрей Ковалев, кое-кто из журналистов. Но все равно и без того небольшой ритуальный зал не был заполнен и наполовину. Видимо, пришли только те, кому действительно был небезразличен поэт Баркас, человек, написавший хит прошлого столетия. Своими достойными похоронами он обязан именно им.
– Умер счастливым, – вздохнул кто-то из женщин.
– Какое уж там счастье, – горько усмехнулась ей в ответ Примадонна.
В зале приглушенно звучали песни на стихи Баркаса, некоторые из них – в исполнении Пугачевой. Музыка не мешала людям скорбеть. Проводы по «формату» отличались от общепринятых – со слезами и носовыми платками. Но ведь и провожали-то человека неординарного, бунтаря по духу.
В глазах собравшихся читались недоумение и растерянность. Даже скорбь на этом фоне была второстепенной. Словно оправдываясь за всех, Алла Борисовна робко произнесла:
– Боря всегда говорил, что евреи на похоронах не плачут. Потому что там, куда человек ушел, все равно лучше, чем здесь.
Публика согласно закивала, кто-то забормотал:
– Да, да.

Я же не знала

Одетый в новый костюм с галстуком, Борис лежал в шикарном гробу. Его собрали в последний путь по высшему разряду. Но никакой грим, ни вечное успокоение не могли скрыть следов его тяжелой земной судьбы. У него было лицо до предела измученного и исстрадавшегося человека.
Запоздалые почести уже не трогали гениального поэта.
– Господи, но я же ничего не знала, – сокрушалась Алла Борисовна. – Не знала, что он прозябает. Если бы я знала.
Оказывается, она была уверена в полном благополучии Баркаса, потому что, по ее словам, «какой-то дурак распустил слух, что Борис преподает в Америке». И потому близкие друзья не беспокоились и даже радовались за него в то время, когда он нуждался в их помощи.
И все-таки хорошо, что его нашли, и успокоился он с сознанием того, что кому-то нужен. Впрочем, может, это счастье и стало причиной остановки его сердца.
Оказалось для него стрессом, ко-торый он не смог перенести.

Квартира – тебе

Алла Борисовна не хотела уходить, хотя было уже пора. Видимо, Примадонна понимала, что час возле гроба – даже ее драгоценного времени, это до смешного мало по отношению к человеку, сделавшему ее знаменитостью (от ред. - знаменитостью Пугачева сделала себя сама). Прежде чем покинуть зал, Пугачева замешкалась у гроба:

– Кто родственники?
В ответ – тишина.
– Только дочка. Вон она, – показали люди.
– Ты Борина дочка? Ну-ка подойди, – Алла Борисовна ткнула пальцем в девушку, стоявшую в отдалении.
Та послушно приблизилась.
– Как тебя зовут?
– Майя.
Майя была одета явно не по-похоронному. В красном платье и белом пуховике нараспашку, в глазах растерянность от неожиданного внимания небожительницы.
– Так что теперь эта квартира – тебе. Живи, – повелела Алла.
– Спасибо, Алла Борисовна. Я устрою там музей его памяти, – забормотала девушка.
– Какой музей, – в голосе Пугачевой зазвучал металл. – Не нужны нам никакие музеи.
Напоследок кивнула покойному:
– Прощай, Борь. Свидимся когда-нибудь.
И отправилась восвояси.

Елена Арбузова

(от ред. - чувствую, скоро, если встретиться публикация, в которой не будет ошибок - орфографических, пунтуационных и фактических - не поверим глазам своим)

Все новости и статьи Клуба "Апрель"

Рейтинг@Mail.ru