УГАДАТЬ МЕЛОДИЮ В то время как апрельское солнце отогревало упорствующие снега и непогоды, что на этой неделе обсуждали живее всего? Разумеется, день рождения Аллы Пугачевой: во вторник вечером вся страна прильнула к экранам телевизоров. Добрый вечер, страна! Вечерние новости ОРТ вышли режо усеченными, дикторы наспех сообщили их с извиняющейся интонацией. Дескать, извини, страна... Что могло раньше прервать телепрограмму, самое стабильное и святое в ее сетке — выпуск новостей? Что-нибудь экртрачрезвычайное. Полет в космос. Смерть главы государства... Пятнадцатого апреля до половины второго ночи страна не спала в связи с днем рождения эстрадной звезды. Поздравим себя — как сказал бы Михаил Жванецкий, кстати присутствовавший на чествовании. Поздравим себя! Все-таки в последние годы мы не спали у телевизоров под страхом смены политического режима — на этот раз, к счастью, политика была ни лри чем. В то время, жак Президент призывает нас'Повернуться лицом к отечественной продукции, стать патриотами, день рождения Аллы Пугачевой собирает такую телеаудиторию, и ее личный праздник превращается в праздник, как сказал бы тот же Президент, «миллионов россиян», что вечер этот становится чистейшим порывом неинспирированного сверху патриотизма. В самам деле, никого не надо было умолять покупать отечественную продукцию: эстрадная «продукция», напетая Пугачевой за тридцать лет, разошлась и сегодня на «ура». Оказалось, что ее «старые песни о главном» — как те «старинные часы», которые еще идут,—свидетели и судьи прожитых нами зим и лет: их стрелки в этот вечер легкомылсенно передвигались, легко минуя всяческие преграды и границы — времени, памяти, музыкальных стилей и направлений... Филипп Киркоров, пррдкасер и автор идеи этого вечера, оттолкнулся от новогоднего проекта Константина Эрнста, «Старые песни о главном». Наша тоска по прошлому - неопределенному прошлому! Новая жизнь, словно девятый вал Айвазовского, накрыла нас с головой. Мы многое забыли, разделившись на «старых» и «новых» русских, а песни Пугачевой, как выяснилось, никуда не ушли от нас. И странное дело, то, за что эти песни ханжески недолюбливали — масс-культура, кич, вульгарность, — сегодня кажется сердцу щемяще-милым и стало классикой, как когда-то, после войны классикой становились военные «Землянка» или "Темная ночь»... В свое время Алла Пугачева стала — успела стать! — последней артисткой, которой было присвоено звание народной артистки Советского Союза. Это был прощальный жест теряющего власть Горбачева. «Доброй ночи, страна!» — словно говорил наш первый и последний Президент, и жест его в адрес Пугачевой был абсолютно гениальным. Сегодня ей можно было бы добавить ко всем титулам еще и звание Героя Советского Союза. Потому что ткань порвавшейся жизни последняя народная артистка империи «латает» одним своим тридцатилетним присутствием на эстраде. Недавно журнал «Огонек» опубликовал блиц-опрос членов Государственной Думы по поводу «первого лица эпохи». Смертные враги — все как один, не сговариваясь, — Егор Гайдар и Владимир Жириновский, Геннадий Зюганов и Григорий Явлинский назвали имя Пугачевой. Уже за одно это она достойна памятника. «Выше птиц взлететь хочу я, чтоб взглянуть с голубой высоты На страну свою большую...» Она и сегодня не стесняется своего пафоса в адрес «большой страны»: «Любой зал нашей Родины, становится для меня вторым домом...» Одна моя приятельница как-то пошутила:"Кто не любит Пугачеву, тот нё любит Родину". Она была права: песни Пугачевой - песни нашей Родины. Ведущий вечера Валдис Пельш даже назвал их pycскими народными песнями. В самом деле, какое русское застолье обойдется без этой мелодии, которую она в свое время гениально угадала: «Без меня тебе, люби-и-имыи мой, земля мала, как о-о-остров...» Это все равно, что «Ой, мороз-мороз...» Эти песни поет народ, но и интеллигенция, хоть и кривится, но, подвыпив, тоже поет... Эти песни вечером пятнадцатого апреля озвучили в гала-концерте звезды отечественной эстрады. Зрелище незабываемое. Пугачева предупредила телеоператоров: «Я стала сентиментальная - прошу сегодня избегать моих крупных планов". Но и мы на этот вечер стали сентиментальными - станешь тут, когда колесо истории словно повернулось всяпять и вернуло нам те наши улыбки, иллюзии, надежды... "Вся земля теплом согрета..." Мы качались на ее мелодиях, как на музыкальных волнах своей памяти... "Лето звездное, будь со мной..." "Я хочу увидеть море, голубое, голубое..." Как оказалось, Пугачева успешно объединяет не только враждующие политические фракции Госдумы, она в этот вечер примирила музыкальные эпохи и направления — не было никакого "конфликта поколений», не было никакой уходящей натуры!.. Перед нами как бы прошла живая антология советской и постсоветской эстрады: все звезды и все имена. Мы увидели тех, кого, казалось, давно забыли, и тех, кого, казалось, никогда не знали... Кроме того, песни, пропетые ею за тридцать лет и озвученные другими в течение трех часов, продемонстрировали нам Антологию женской жизни, как она сложилась в творчестве первой и последней народной артистки Советского Союза. Недавно известный театральный режиссер жаловался по телевизору, что ему не хбатает жизненного опыта, он не пережил важнейших чувств по-настоящему: любовь, ненависть, разочарование... Кажется, у Пугачевой в этом не было недостатка. В своих песнях она пережила все «времена года» и состояния женской души: от головокружительной влюбленности и романтической веры в чудо до усталости, одиночества, отчаяния. Ее шлягер «Миллион алых роз» почему-то стал символом пошлости и кича. Между тем он был озвученным символом неискоренимой, дурацкой женской надежды на чудо, пусть самой неосуществимой. Не все, наверное, знают, что серьезный композитор Альфред Шнитке партию Мефистофеля в опере «Фауст» писал специально в расчете на Пугачеву. Она даже репетировала немного - ей объяснили, что от нее Требуются грубые,вульгарные, «нахрапистые» тембры жизни, что в этом сегодня и сосредоточено дьявольское. Она обиделась и отказалась петь. Она повела себя как женщина, которая в тот момент победила «женщину, которая noeт". И правильно, и хорошо. Но жизнь ей действительно приходилось брать-«нахрапом» — отсюда чуть заметная надтреснутость в ее голосе. Но она у жизни выиграла и обыграла ее несчастливость, ее серые краски. Если для этого надо было стать дьяволом (как булгаковская Маргарита «от горя и несчастий я превратилась в ведбму"). Это пусть проигравший плачет, тем более публично, «Но слез моих не видно никому...» В ней видели мадонну масс-культа, жрицу стадионов, певицу для обывателей. Она действительно штурмовала стадионы, как Суворов Альпы, но что касается обывателей... Тут вряд ли. Это в самом начале она пыталась смиренно-ласково притвориться такой, как все: «Так же как все, как все, как все, Я по земле хожу, хожу...» Это было не о ней. Ее, может быть, за то и любили, что — не как все! Ее голос и рыжая непокорная грива скорее символизировали женский вызов таким, "как все», — времени, мужчинам, нравам, обывательским предстаЩениям. Все романы и замужества, финансовые скандалы и катастрофы, рождение внука — все, решительно все становилось добычей «общёственного мнения». На пятом десятке, став бабушкой, вышла замуж и мечтает о ребенке. Просадив в пух и прах огромное состояние в банке «Чара», не плачется с лицом обманутого вкладчика, а выходит на сцену в своем черно-красном оперенье, отдаленно напоминающем балахоны ее юности. Нужно было видеть, как она в свой вечер бросилась на сцену, чтобы подыграть панк-музыканту из группы «Ногу свело», и устроила стриптиз, не снившийся и двадцатилетним! Она прекрасно вписалась в пофигистскую эстетику абсурда — будто с этим и родилась, будто из рок-подвалов всю жизнь и не вылезала... В этот момент стало понятно, почему однажды Никита Михалков сказал, что видит ее в роли комической старухи. Правда, сама она себя видит «трагической молодухой», как она сама ему отпарировала... В этом дне рождения, замечательно подготовленном и пропетом, была одна незадача, одна ужасная подлость, неразрешимая проблема: ее голос неудержимо перекрывал этот эстрадный Вавилон. Когда в финале она запела сама, стало понятно, какая рискованная затея—петь другим ее песни. Опарное соседство. В принци- Когда в финале она запела сама, стало понятно, какая рискованная затея - петь другим ее песни. Опасное соседство. В принципе, с таким же - не меньшим - успехом могли бы петь и присутствовашие на вечере, скажем, Борис Немцов или Михаил Жванецкий — Жаль, что они не решились. Первый вице-премьер России пытался острить, а первый острослов России пытался танцевать в финале... вместе со всеми... «Женщина, которая поет», в этот вечер молчала. Чтобы не подвести остальных. Она уже угадала мелодии нашей жизни — дурацкой, пошлой, единственной, неповторимой, ужасной, прекрасной, вульгарной, трепетной. Набрала все очки, раскрыла в ее поле чудес все буквы. И, кажется, привыкла «к роли страшной и смешной — быть всегда звездой»... Ольга СКОРОЧКИНА Все новости и статьи Клуба "Апрель"