Рассказывать о жизненных вехах и достоинствах этой артистки просто бесполезно — о них и так все всё знают. Поэтому сообщим лишь одно: 21 ноября сего года в столичном Дворце «Украина» даст единственный концерт Алла Пугачева!
— Алла Борисовна, говорят, что вы не на шутку разозлились, когда создатели сериала «Обреченная стать звездой» ввели в свое творение ваш прототип — «примадонну» по имени Анна Борисовна Годунова?
— Ой, Господи… Да на здоровье, ребята! Если честно, меня уже вообще ничего не злит. Я свое уже отзлила, причем навсегда. На сцене меня, конечно, может что-то раздражать: свет, звук. Но это ведь не заметно зрителям. Заметно только музыкантам и мне.
— В этой жизни вы добились, кажется, всего, и сей факт неоспорим. Вас может еще хоть что-то удивить
— Конечно, причем самое простое: цветок, земляничка, лодка, которая плывет в непогоду, а в ней рыбак. Я вижу картины, как созерцатель. Этого раньше не было, я просто не задумывалась. Это свое состояние я называю «буйное спокойствие».
Когда есть внутреннее умиротворение от достигнутого и параллельно — полное отсутствие злости от недостигнутого, когда к провалам относишься, как к успеху, а к успеху, как к чему-то нормальному. И жизнь при этом воспринимаешь, как данность. Иногда чувствую, что от меня уже попросту ничего не зависит, а иногда наоборот — зависит. Это величайшее чудо. А как можно к чуду относиться? Чудо — это то, что я могу выйти на сцену. Чудо — то, что люди приходят на мои концерты и в конце стоя кричат: «Браво!»
— Во время концертов вы выбираете среди зрителей одно лицо, или поете для всего зала?
— К сожалению, находясь на сцене, я ничего не вижу, слепну совершенно. Поэтому иногда прошу осветить зал, чтобы представить его территориальные границы. А то ведь могу, чего доброго, и полететь в эту пустоту. Полное ощущение полета — земля уходит из-под ног!
— Вы сегодня кому-то перепоручаете подготовку к концерту, или контролируете все самолично?
— Каждый человек по сути своей или организатор, или исполнитель. Я — больше исполнитель, поэтому стараюсь окружать себя людьми, которые что-то смыслят в организаторстве. Правда, иногда их приходится учить. Но тут главное не перегнуть палку, иначе они могут так научиться, что меня саму в дураках оставят. А затем прекрасно организуют свою жизнь, и уйдут. (Смеется).
— Если вам дают советы, вы к ним прислушиваетесь?
— Людей, к чьим советам я прислушиваюсь, совсем мало. А так все советы обычно воспринимаю следующим образом: в одно ухо влетело, в другое вылетело. Поскольку если есть золотое зернышко, оно все равно западет в душу.
— Часто возникает желание всех откровенно послать, никого не слушать, мол, я и так сама все знаю?
— Не-ет! Вот поскольку я самая умная, то всех и слушаю. Я никогда не была настолько тупой, чтобы переть по жизни, как танк. Когда-то, на заре своей, карьеры думала: «Знаешь, что, Алла, все равно в твоей жизни ничего стабильного не будет — ни заграничных выездов, ни огромных гастролей по Союзу. Разве что стабильная зарплата — 60 рублей за концерт. Так живи себе спокойно и радуйся! И стремится тебе не к чему». Но мне всегда везло на хороших людей, поэтому хоть меня и обвиняют во вздорном характере, я, наверное, человек все-таки хороший. Люди, которые ко мне тянулись, и к которым я тянулась, давали мне многое.
— Вы часто разочаровывались в людях?
— Ну а как же без разочарований? Это святое. И уж тем более при моей профессии. Здесь раз на раз не приходится. Порой хреново на душе, хочется позвонить кому-то: «Приезжай быстрее, мне плохо». А он не едет. Раньше можно было папе, маме пожаловаться, но это в прошлом. Кто-то в таких ситуациях стихи пишет, пусть и самые дурные, кто-то начинает в себе копаться: мол, я такой плохой, что все от меня отвернулись. Но этого делать не нужно, а то начнешь глубоко копаться — так еще и червяки в душе заведутся.
— Ну а когда друзья приходят, вы их близко к себе допускаете?
— Меня близко знают человек пять, не больше. Мы ведь не знаем, где играем, а где откровенны. Но если твоя игра всем видна, значит грош тебе цена. Хотя лично я не знаю, какая я в этом плане.
— Как часто Алла Пугачева-женщина становится Аллой Пугачевой-актрисой? Понятное дело, сцена не в счет.
— Только когда очень попросят. Хотя играть нужно, особенно в семейной жизни, но играть очень хорошо. Правда, у меня по этому поводу совершенно другая позиция. На сцене я действительно играю, но все при этом говорят, что там я естественная. А вот в жизни — все с точностью до наоборот. Наверное, у меня границы стертые. Вот я сейчас с вами разговариваю, и как вы думаете — играю, не играю? Не знаю…
— Вы помните тот момент, когда Алла Пугачева превратилась в Аллу Борисовну?
— Рано. У отца было много друзей, у которых дочек тоже звали Аллочками. И нас уже тогда начали разделять: Алла Борисовна, Алла Владимировна… Так что Аллой Борисовной меня начали называть где-то с десяти лет.
— Часто бывает, что «устала Алла»?
— Если я устаю, я отдыхаю. Ребята, милые, ну куда спешить в такой холод? Не суетитесь!