Зинаида Архиповна Пугачева с дочерью Аллой

РАССКАЖУ О ЗЕМЛЯЧКЕ

на конкурс

В семье, где росла Зина, пели все. По вечерам, когда домашние собирались вместе, бабушка своим высоким, чистым голосом начинала: «Ой да во поле, во полюшке...» И Зина с сестрами дружно подхватывала знакомую мелодию. Да и потом ни один вечер в школе в родном поселке Углеуральский и в Свердловском педучилище, где она продолжала учиться, не обходился без выступлений Зины Одеговой. Так навсегда вошла в ее жизнь песня.
— Буду учить малышей и петь с ними.— мечтала Зина.
Но война перечеркнула все планы будущего педагога. Зина пошла работать в госпиталь; стала посещать курсы сандружинниц: говорили, что их выпускницам на фронт попасть легче. Каждый день выкраивала минуту, чтобы забежать в военкомат, где уже лежало ее заявление.
Ответ был один: «Ждите!» -
А других вызывали. В апреле 1942 года ушел эшелон с девчатами из Перми — стали приходить их письма из военной Москвы. В июне ушел эшелон девушек с Урала — весточки от них прилетали из осажденного Ленинграда. Но вот наконец и Зина дождалась повестки. На передовую. А как же иначе, так считала не только она, но и всё десятки тысяч уральских девушек-добровопьцев, сменивших в сорок втором мужчин в частях Московского фронта ПВО.
До Москвы добирались долго. Больше стояли, чем ехали: пропускали санитарные эшелоны на восток, с боевой техникой — на запад. За полмесяца пути перезнакомились, сдружились.
Восьмой аэростатный отряд, куда откомандировали Зину Одегову, вытянулся вдоль Ленинградского шоссе. Ее пост находился на Соколе. Время зря тут не теряли — девушки сами рыли землянки, готовили биваки для аэростатов. Каждое утро отправлялись за водородом-заполнителем. Ночью аэростаты в шахматном порядке поднимались над столицей, и густой частокол тросов преграждал путь самолетам.
Служба у аэростатчицй была не из легких. Количество аэростатов увеличивалось, а на посту народу не прибавлялось, даже наоборот: вместо десяти—двенадцати мужчин, которых перебрасывали на другие участки фронта, ставили шесть—восемь девушек. Правда, мотористами и командирами постов поначалу оставались все-таки мужчины, но вскоре и здесь их заменили девчата, успешно окончившие курсы.
Руки аэростатчиц очень быстро покрывались кровоподтеками, волдырями от тросов. Никакие рукавицы не помогали. Со временем волдыри превратились в каменные мозоли. Никогда потом не видела Зина таких жестких, словно терки, женских рук.
Спали аэростатчицы по два-три часа в сутки. Да и то урывками. Зато пели, кажется, всегда. И когда выжимали соленые от пота гимнастерки и когда стирали и пришивали свежие подворотнички. «Синенький, скромный платочек падал с опущенных плеч... - и становилось вдруг тепло и уютно в землянке: будто нет войны, тяжелой работы, бесчисленных мышей, от которых никакого спасу.
Заслышав голос Зины-запевалы, к землянке спёшили бойцы, свободные от службы, тихо слушали песню и уходили молча.
... Да, это были будни войны. Уже который час мы сидим с Зинаидой Архиповной, перебираем фронтовые фотографии, и она вспоминает, как все это было, каким удивительным мужеством обладали ее боевые подруги.
— Закрою глаза и вижу 21 апреля сорок третьего года...
В этот день все посты ПВО были подняты по тревоге. Над столицей пронесся грозный ураган. Балластные мешочки ыа стропах не удерживали аэростаты. Изо всех сил девушки пытались не пустить громадный, наполненный водородом и рвущийся в небо аэростат. Но не всем это удавалось. Сильным порывом ветра один из аэростатов сорвало с бивака. Свердловчанку Настю Васильеву, которая пыталась его удержать, аэростат поднял на пятьдесят метров над землей. Но и там она продолжала бороться за него—открыла путь газу. Спускаясь, взбесившийся аэростат сбросил девушку на острые камни. «Улетит! Улетит!» — были ее последние слова... Посмертно Анастасию Васильеву наградили боевым орденом.
На точке Зины Одеговой все обошлось благополучно. Промокшие, продрогшие девушки даже нашли в себе силы после поединка со стихией выступить с концертом: он был запланирован до бури, и никто ведь выступления не отменял.
— По пять-шесть раз в день приходилось давать концерты, — улыбается Зинаида Архиповна, — и горло болит и охрипла совсем, а все равно пой! Но как радовались бойцы, как жалели нас: все старались горячим чаем напоить.
Так я прослужила до конца войны. Служила как все — подвигов не совершала...
Верно, лично подвигов Зина не совершала. Но все вместе — аэростатчицы, прожектористки, зенитчицы — помогли уберечь столицу от страшных разрушений. Из многих сотен вражеских самолетов, шедших на Москву, в центр города прорвались считанные единицы.
— Закончилась война, — пролролжала свой рассказ Зинаида Архиповна, — мы сложили аэростаты в пакеты: сдали материальную часть и стали собираться домой.
Первый эшелон увозил демобилизованных уралочек в июле сорок пятого. На вокзале прямо с грузовика с откидным бортом в последний раз пела Зина для своих подруг:


Часто перед нами пестрой вереницей
В памяти всплывают юности года.
И вдали от фронта, в стороне
Вспоминайте этот вечер иногда.

... Зинаида Архиповна осталась в Москве: работала заместителем начальника отдела кадров завода «Энергоприбор». Вышла замуж за бывшего фронтовика Бориса Михайловича Пугачева, человека веселого, тоже любящего искусство. Вырастила с мужем двоих детей... В юности мечтала Зина Одегова получить музыкальное образование, но не пришлось, не до того было. Но мечта осталась в доме Пугачевых — песню матери подхватила дочь. Алла Пугачева окончила музыкальную школу, училище, ГИТИС. Имя заслуженной артистки РСФСР Аллы Борисовны Пугачевой открыло новую страницу советской эстрады. Но и негромкая материнская песня всегда живет в сердце дочери.
Стал кадровым офицером войск ПВО сын Зинаиды Архиповны Евгений.
... Неизменно 9 Мая приходит Зинаида Архиповна к Большому театру — здесь собираются ее боевые подруги, защищавшие небо Москвы. Приезжают со всей страны поседевшие, с внуками. Много аэростатчиц с Урала — дружных, веселых. Уралочка Одегова — среди них.

ЮЖАНИНОВА г. Свердловск, "Работница" ноябрь 1982



Все новости и статьи Клуба "Апрель"

Рейтинг@Mail.ru