ПУГАЧЕВОЙ НЕ ДОСТАЛОСЬ БЫЧКА
На дне рождения Примадонну оставили без горячего
Алла хотела, чтобы все было тихо, незаметно и по-домашнему. Чтобы только в узком кругу и без публичного шума. Опять не получилось. День рождения Примадонны (помимо ее воли!) растянулся на все выходные и стал главной светской новостью столицы, возбудившей даже президента Путина.
В разгар веселья в ночь с субботы на воскресенье, когда великосветский бомонд в “Метрополе” — от Жванецкого с Церетели до Баскова с Глазуновым — выплясывал во главе с Пугачевой под ее собственные песни, взволнованный Юдашкин, стараясь перекричать грохот музыки, пытался донести до Аллы важный мессидж: “Пу… пу…” — заикался он. У него всегда так, когда он волнуется. “Чего пу? — стала нервничать Алла. — Ну Пугачева я, Валь, чего ты хочешь?” — “Пу-Путин звонит!” — наконец совладал с волнением наш кутюрье. Примадонне передали трубку, она выслушала поздравления, расцвела, рассыпалась в благодарностях… И нет чтобы аккуратно распрощаться — взяла да ляпнула: “А что ж вы не приехали, Владимир Владимирович?”. Мол, тут все, только вас не хватает. “А мне приглашения не прислали”, — с кроткой скромностью ответил хозяин Кремля, чем поставил Аллу в крайне затруднительное, если не сказать неприятное положение.
О приглашении президенту и впрямь никто не подумал, хотя вокруг и роился целый сонм его соратников. Алле бы ответить, что друзья к ней обычно приходят без приглашения, по велению, так сказать, сердца, но она так растерялась. Как школьница… Вот что значит мастер психологической интриги!
Шикарный банкет в “Метрополе” закатила даже не сама Алла, а ее друзья и почитатели, инициативную группу которых возглавил бывший зять Руслан Байсаров. Поэтому она была там почти гостьей. Ее усадили, к ней подводили желающих признаться в любви и почтении. Она расслабилась, немного выпила, потом взяла инициативу в собственные руки и с Галкиным в два голоса закатила на два с половиной часа сольный концерт. Перепела все: от старого до нового. Галкин ее одергивал: “Алл, ну неудобно уже, людям идти надо!” — “Вы устали?” — наивно спрашивала Алла у гостей. Гости, понятное дело, мотали, что было мочи, головами: “Конечно, не устали, Аллочка!” — “Продолжать?” — “Конечно, продолжайте”. Она и продолжала, пока совсем не охрипла…
Поэтому воскресным вечером в “Нью-Васюках”, что в двух шагах от ее дома в Филипповском, когда на вечеринку “для души” собрался уже совсем узкий круг ближайших друзей, не обремененных общественными статусами, Алла больше налегала на морс и поначалу старалась даже не говорить, чтобы успокоить воспаленное горло. Собралось человек 50 ближнего круга — музыканты ее коллектива с женами и детьми, друзья по жизни, а не по службе, соратники. Заехала Кристина с Михаилом. Во главе стола сидели Алла и Галкин. Не обошлось, конечно, без шуток на тему “Когда кричать “горько!”?”. Алла в шутливых тонах еще раз объяснила, как для нее досадны все эти “бредовые пересуды”. Галкин при этом паясничал и обращал все в сарказм и иронию. Такая у него работа.
Вспомнили Филиппа, который сейчас далеко — три месяца на гастролях в Германии. Это первый день рождения Аллы за многие годы, на котором его не было. Алла произнесла прочувствованную речь о том, как несправедлива к Филиппу судьба. “Это вы о разводе?” — встрепенулись гости.
- Это я о том, что на него навесили ярлык фанерщика, — начала распаляться Алла, — а он один из немногих, кто блистательно поет на нашей сцене живой концерт без сучка и задоринки. Я же знаю, я сама его учила. А то взяли тут, понимаешь, какую-то запись с “Песни года” и стали везде крутить как доказательство фанеры. А кто вообще на “Песне года” вживую поет? Это же фонограммная телесъемка. Зачем людям голову так морочить?!
Тут в сенях раздался шум. Прибыл Боря Моисеев с картиной. Гулко обивая рамой углы на лестнице, он внес полотно в банкетный зал. В стиле сюр там были изображены голая дама со спины и кто-то во фраке анфас. “Художник и певица, — пояснил Боря. — Это вам, Алла Борисовна”. Галкин оживился: “Ну наконец мой репертуар приехал!” Однако Боря поначалу был крайне тих и кроток. Лишь по мере употребления скотча он становился все громогласнее и раскрепощеннее, и они с Галкиным начали передразнивать друг друга, гримасничая, кривляясь и громко постанывая.
Кулинарным хитом вечеринки был теленок на вертеле. Пока туша румянилась на огне, вызывая обильное слюноотделение у гостей, Алла позвала всех к сцене на танцпол — чего сидеть, давайте веселиться! Галкин и музыканты веселили всех как могли. Начали, конечно, с пародий и еще с блюзовой классики. Тут и Алла вошла в раж. Поэтому продолжили хоровым исполнением ее нетленок, щадя горло Примадонны. Пока пели, плясали и веселились, теленка разнесли по столам, и гости за развлечением его быстро ухрумкали. Когда Алла опомнилась: а где бычок? — бычка уже съели. Она так расстроилась, больше, чем после путинского звонка. Гости виновато озирались по сторонам и нашли на чьем-то столике нетронутую тарелку с остывшим мясом. “Алл, скажи, пусть разогреют”, — проявил заботу Галкин. “Да я так”, — грустно ответила Алла и, изящно орудуя пальчиками, надкусила кусочек мяса.
На прощание долго и опять же хором пели ее песни, напеться никак не могли, а потом, как в кинопогоне, с тараканьей прытью разбежались по машинам, потому что на улице дежурили папарацци, и от них надо было быстро свинтить…