АЛЛА ПУГАЧЕВА: "ТЯЖЕЛО, БЛИН, БЫТЬ БРОШКИНОЙ" После скандального развода примадонна российской эстрады Алла Пугачева долго не давала интервью. Именно поэтому, когда я позвонил ей в очередной раз, чтобы договориться о небольшой встрече, не поверил услышанному: "Приезжайте. Сегодня вечером, отель "Балчуг". Не опаздывайте". Я не опоздал. - Алла Борисовна, ваше имя вновь на первых полосах газет — все обсасывают ваш развод с Киркоровым. Но вы до сих пор так и не рассказали, почему произошел разрыв… — Если вы заметили, все мои мужья были людьми творческими, неординарными. Я с ними расставалась лишь потому, что просто перерастала их как личность. А они не могли этого перенести. Но самое сложное в моих отношениях с мужчинами — остаться в хороших отношениях с ними, даже расставаясь. Что до Филиппа, то мое появление в его жизни здорово ему помогло. Он стал Пугачевой в мужском обличье. Отношение к работе, поведение на сцене у него то же, что и у меня, — на совесть. Он все делает качественно, он известен. И, думаю, он благодарен мне за это. А я благодарна ему за то, что, когда мне было плохо, он вернул меня к жизни, за то, что он дал мне почувствовать себя женщиной, настоящей Женщиной с большой буквы. Наконец, Филипп сделал меня счастливым человеком, человеком, который, несмотря на далеко не юный возраст, познал любовь. — Докажите сплетникам, что они не правы. Сознайтесь, что вы его любили! — Не собираюсь никому ничего доказывать, а на ваш вопрос отвечу так. Неужели вы думаете, что женщина, которая столько лет прожила с мужчиной, могла его не любить? Это была бы большая фальшь, которая разоблачила бы себя уже через несколько месяцев, максимум через пару лет. Я человек нелживый и нелицемерный, я не смогла бы столько времени обманывать и своих поклонников, и друзей, и врагов, и в первую очередь себя саму. — Наверное, считается, что браки–разводы — нормальное состояние для любой звезды, что иначе нельзя в шоу–бизнесе, ведь надо постоянно заставлять о себе говорить. — Ой, да какая там звезда! В жизни этого слова про себя никогда не говорила, потому что все относительно. Звезда — это когда весь мир тебя знает и на руках носит. Если я звезда, то очень местная, как я сама говорю, «кремлевская», российская. Просто однажды я для себя открыла: Боже, я любима людьми, публикой. И все. Причем нашей публикой, исключительно российской. Я за границу поеду — меня нигде не узнают. Если за автографом подойдут — только наши туристы. Вот Мадонна — звезда, Стинг — звезда. А я — просто певица. Любимая народом. А звезда — это смешно. Потому и звездной болезни у меня никогда не было, нет и не будет. Я правильно воспитана. — А вы как к тому, что о вас пишут, относитесь? Ведь далеко не всегда журналисты рассыпаются в комплиментах, чаще — критикуют, сочиняют про вас небылицы. — Да пусть пишут! А вот если говорить про меня перестанут, то надо будет собираться на заслуженный отдых. Вот думают, будто я сознательно делаю что–то, лишь бы попасть в объектив камеры, на газетную полосу. Нет, все всегда выдумывается журналистами и мною не отрицается. Но при этом я никогда с прессой не ругаюсь, не сужусь. Зачем? Лучше я спою на эту тему. Мыльная опера, если она создается самой жизнью, не должна прекращаться. — А ваши отношения с Филиппом — это мыльная опера? — Отношения с Филиппом — не мыльная опера, а нормальные отношения двух людей. Мыльная опера — это то, что придумывают, высасывают из пальца для того, чтобы получить рейтинг. Самые рейтинговые фильмы на телевидении — какие? Правильно, сериалы. Самые многотиражные газеты — какие? Правильно, скандальные, желтые. Те, что сочиняют красивые истории чужих семейных отношений. Кто женился, кто развелся, у кого любовница появилась или любовник. — Кстати, мне сразу два скандала, связанных с вашей персоной, вспоминаются. Первый — насчет любовников. Говорят, что Филипп на самом деле гомосексуалист, на вас женился, чтобы «прикрытие» было. А вы, будучи в браке, постоянно гоняли из дома его любовников… — Ну вот это я никак комментировать не буду. Несмотря на то что мы сейчас не живем вместе, он — мой бывший муж. Муж, понимаете? Не просто дружочек, не человек, который покурить с тобой вышел, а муж со штампом в паспорте — человек, с которым я прожила столько времени. Даже если бы он совершил какую–нибудь подлость, сделал бы мне больно, я бы не стала обливать его грязью. И не буду делать этого сейчас, не надейтесь. — Хорошо, но второй–то слух прокомментируете? В столь нелюбимых вами желтых газетах появилась информация о том, что причиной вашего развода стала любовница Филиппа — некая девушка по имени Маша Шотланова. Якобы у нее родился ребенок от Киркорова. Якобы к их роману вы относились терпимо, но, узнав о ребенке, не смогли стерпеть и выставили Филиппа Бедросовича за дверь. — Если я просто скажу, что это неправда, этого будет достаточно? Нет? Хотите, чтобы я что–то доказывала? Не буду. Скажу лишь, что я действительно знаю, кто такая Маша Шотланова. Это девушка, которая много лет назад работала в коллективе у Филиппа танцовщицей… — К которой вы своего тогда молодого мужа приревновали и потребовали, чтобы он ее уволил… — Нет, это домыслы. На самом деле она поехала с Филиппом на гастроли в Америку, кажется, там нашла богатого мужчину и захотела там остаться. Эмигрировала. Филиппу, помню, пришлось срочно искать новую танцовщицу, из–за чего тогда возникли проблемы. То есть она его обманула, подставила, как принято сейчас говорить. Ясное дело, когда иностранец, попользовавшись ею, выставил за дверь и сказал, что не будет помогать ей с американским гражданством, она вернулась в Россию и попыталась устроиться на работу. Филипп, добрая душа, хотел ее взять обратно, но я ему не позволила. Сказала: что же ты делаешь? Она раз тебя обманула, обманет еще. У нее будет новый роман, и она забудет о работе. Так что я не позволила ей работать с Филиппом. Но не из–за ревности, а по профессиональным соображениям. — Но ребенок, который у нее родился, не от Филиппа? — Филипп с ней вообще не общается, я тоже. Я не знаю, как сложилась ее дальнейшая жизнь, знаю только, что она живет в Москве и, кажется, не замужем. Просто когда про наш развод с Филиппом стало известно, Маша показалась очень выгодным вариантом для сплетен и обсуждения. Журналисты просто зацепились за нее, как за козырную карту. А что — очень удобно: она — любовница, у Киркорова возникла страсть с бывшей танцовщицей, вот они и развелись… Это такая чушь, скажу я вам, такая чушь, что даже тошно. — Вторая после любовников тема, которую любят смаковать репортеры, — ваши наряды. И часто критика обоснованна — с каждым годом ваши платья становятся все короче, все ярче. Прямо скажем, не всегда это вам идет. — Я давно выбрала мудрую позицию «безвкусно одетой бабенки». Меня это устраивает на сто процентов, и мне совершенно без разницы, что подумают другие. Никогда не думаю, что мне надеть. Когда на приеме все сверкают в бриллиантах, я прихожу в свитере. Это очень удобная позиция. Раньше не было денег и надо было выкручиваться. И фигуры не было. Но дело даже не в фигуре, а в образе. То, в чем я выхожу на сцену, — это прежде всего костюм, в котором мне комфортно, он не отвлекает меня и зрителей от того, что я делаю. Я не хочу показывать себя как на подиуме. Одежда должна гармонировать с творчеством. — Порой кажется, что это самое творчество у вас забронзовело. Новых песен у вас катастрофически мало, то и дело ездите на гастроли, но поете лишь свои старые хиты. Что это: нехватка авторов, тем или просто нежелание делать что–то новое? — Я уже давно спела все, что от меня ждали, и теперь могу себе позволить делать только то, чего хочу лично я. Вообще подумываю о новой программе, возможно, театрализованной, в стилистике мюзикла. Но чувствую, что «Избранное» тоже придется сохранить. Часто спрашиваю самых разных слушателей: «Неужели вам все еще нравятся «Старинные часы», «Не отрекаются любя»?» И всегда слышу в ответ: «Мы их очень любим». Но я каждый раз по–разному пою одну и ту же песню, потому что каждый раз по–разному ее чувствую. Конечно, я играю какие–то типажи, и если зрители думают, что это все я, то пусть! Значит, я неплохая актриса, раз так вхожу в образ, — мне это льстит. Вот после «Мадам Брошкиной» меня стали так называть. Но мне это ничуть не обидно. Ведь люди просто не догадываются, что Брошкина — это такая брошенка, от слова «бросили». Ну как я, словом. — Так все–таки бросили? Получается, в вашем расставании с Филиппом он был инициатором? — Нет, с Филиппом мы вместе были инициаторами. Но я же не первый раз замужем. Было в моей жизни так, что я бросала, было, что бросали меня. И, признаться, очень тяжело себя ощущать брошенкой, хотя песня про мадам Брошкину и получилась такой веселой. — Говорят, вы очень азартный человек, часто наведываетесь в казино, пристрастились к игровым автоматам и даже не раз срывали крупный куш… — Про то, что я проматываю большие деньги в казино, любит рассказывать в интервью Иосиф Кобзон. Хотя видел–то меня в казино один раз, теперь думает, что я там просто круглосуточно сижу! Я ему не раз об этом говорила: «Что ж вы, Иосиф Давыдович, на меня такой компромат в прессу сплавляете?» А он отмахивается, говорит, что это журналисты его слова переврали и домыслили. Я же максимум, что могу проиграть, — это пару тысяч долларов, из–за которых не стоит расстраиваться. Да и хожу я в казино ой как нечасто. У меня других дел полно, других проблем и забот. Последний раз в казино была аж летом, это больше, чем полгода назад! — Не хотите какое–нибудь коммерческое предприятие организовать, чтобы «капусту рубить» в бизнесе, а не за игорным столом? Помнится, вы выпускали журнал, духи, обувь, чипсы… — Свое дело иметь нужно независимо от того, насколько ты популярный и известный артист. Вот я, например, совсем скоро начну собираться на пенсию. А прибылей никаких нет. Может, хоть что–нибудь заработаю на чипсах, которые под маркой «АБ» до сих пор выходят на Ставрополье и, насколько мне известно, неплохо продаются в магазинах Москвы. Ведь мне никто не принесет пенсию на блюдечке с голубой каемочкой. К тому же моим музыкантам нужно зарабатывать на достойную жизнь себе и своим близким, они должны получать нормальные зарплаты, причем не только потому, что работают со мной много лет (хотя этот факт тоже имеет значение). Главное в том, что они музыканты Пугачевой! Если они будут получать 500 долларов в месяц и ходить в драных джинсах, что о них скажут другие? Скажут: работаешь у Пугачевой, а нормальные брюки купить не можешь? Да и мне самой стыдно будет, что люди из моего окружения не могут позволить себе купить, скажем, машину, нормально одеться, регулярно ужинать в ресторанах… — И сколько сейчас должен получать музыкант, чтобы позволить себе все это? Сколько, признайтесь, получает, например, гитарист из коллектива Пугачевой? — Оклад гитариста — 2000 долларов. Плюс — премиальные, если много концертов или если мы что–то записываем и подолгу сидим в студии. — Да уж, немало… — Вот именно. И почему вас удивляет, что я занимаюсь кроме музыки и предпринимательством? Мне надо обеспечивать людей, которые меня окружают. Я создала вокруг себя свиту — музыкантов, костюмеров, стилистов и так далее. И эта свита должна быть достойна короля. — То есть, уйдя со сцены через несколько лет, вы станете бизнес-леди? — Неправильно говорите. Я уже стала бизнес–леди. Я женщина, которая управляет делами и умеет зарабатывать деньги, а значит, я — бизнес–леди. Просто уйдя на пенсию (не в смысле по паспорту или по возрасту, а в смысле ухода с большой сцены), я надеюсь, что нигде и никем работать не буду, поскольку денег будет достаточно для того, чтобы оплачивать услуги домработницы, садовника и нескольких охранников и счастливо жить в своем доме на Истре. Ну и иногда ездить отдыхать за границу… Впрочем, такой идиллии у меня, скорее всего, не будет. В жизни никогда не получается так, как хочешь. Скорее всего, открою какой–нибудь заводик, выстрою супермаркет, займусь продюсерскими проектами. Еще я, кстати, хочу стать продюсером какого–нибудь фильма. В идеале ко мне должен прийти толковый режиссер с хорошим сценарием. Я должна загореться идеей снять фильм, найти деньги (именно найти, потому что настоящий продюсер вкладывает не свои деньги, а спонсорские или меценатские) и снять фильм, который окажется очень популярным и станет самым кассовым. Но все это — мечты, которые, повторюсь, может, никогда и не сбудутся. — Вы такой пессимист? — Скорее реалист, реально смотрю на вещи. И свое будущее я не представляю без сцены, без микрофона. Мне кажется, я петь буду всегда, меняясь внешне в зависимости от возраста и собственных потребностей. Хотя… Кто знает, кто знает. Поживем, как говорится, увидим. Денис ЛОБКОВ Все новости и статьи Клуба "Апрель"