ФОРС-МАЖОРНЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА

Пугачева и Киркоров развелись из-за Ароян

Алла Пугачева и Филипп Киркоров жили шумно и развелись тихо, сопроводив печальную новость настоятельной просьбой импровизированного пресс-секретаря Лолиты Милявской: как можно более лояльно отнестись к факту развода, ведь Алла Борисовна и Филипп Бедросович прежде всего мужчина и женщина. Пресса предупреждения не расслышала: посыпались бесконечные вариации на тему “была без радости любовь, разлука будет без печали”, намеки на сексуальную ориентацию Киркорова зазвучали мощным крещендо; на этом симфоническом фоне лирическим контрапунктом раздавались комментарии экс-четы: “У нас все хорошо, мы продолжаем заботиться друг о друге” (А.П.), “Мы привязаны друг к другу навечно, я был и остаюсь ее рыцарем” (Ф.К.).
Эти нежные ноты звучат тем убедительнее, чем больше усердствует пресса в лояльном отношении к факту развода: не касаясь семейных и личных взаимоотношений между звездами, пресса изрекает, что капитализация Киркорова после развода снизилась втрое, повествует о разделе имущества, подсчитывая дома и отрасли бизнеса, отошедшие к каждому из бывших супругов. Мужчина и женщина десять лет спустя превратились в хозяйствующие субъекты и списанные за долги предприятия (благо, официальная версия содержит намек на финансовые проблемы семейства). Как советский ВПК, еще вчера поглощавший львиную долю бюджета огромной страны, а сегодня никому не нужный, громоздкий и морально устаревший, тандем Пугачевой и Киркорова проржавел и сгнил изнутри и теперь нуждается то ли в новых инвестициях, то ли в решительном и кардинальном ребрендинге, то ли в забвении.
Аналогия справедлива: очень трудно разделить личностный базис и экономическую надстройку. Свобода конвертации полная. Искренняя любовь, морганатический брак, слухи о гомосексуальных наклонностях, шепоток о гетеросексуальных связях на стороне, суд, примирение, разбитая тарелка, ты мне всю жизнь испоганила, поделим же ложки и вилки, обнимемся и разрыдаемся, у нас много общего, отдавай мою половину сортира, - все идет в ход, как в китайской кухне. На блюде сияет что-то сложносочиненное, пряное, цельное. Правды нет, потому что нет лжи. Светские сплетни и законы шоу-бизнеса диктуют свою, художественную правду, от которой растут тиражи дисков и заполняемость концертных площадок. Даром только смерть, говорят немцы. С вопросом жизни и смерти и столкнулись сегодня Пугачева с Киркоровым.
Когда принцесса Диана отправилась из смятого в лепешку Mercedes 500 в лучший мир, многолетний корреспондент “Известий” в США Мэлор Стуруа написал статью под названием “Святая и поп-святая” – о Диане и матери Терезе, противопоставив шоу-бизнес, звездой которого несомненно была и иконой которого стала мятущаяся экс-супруга принца Чарльза, обожавшая фотографироваться на фоне безнадежно больных детей в хосписах, истинному, по его мнению, бескорыстному подвижничеству. Маститому журналисту было невдомек, насколько ложно это противопоставление. Как медийный персонаж мать Тереза немногим отличалась от принцессы Дианы: на экранах телевизоров появлялась даже чаще, а доброта, источаемая ей, находила никак не меньший отклик. Мать Тереза была высококлассным брендом, уникальным и цельным.
Цельность – неоценимое качество бренда, об этом знает любой начинающий маркетолог. Именно поэтому, рассматривая экономические последствия распада тандема “Пугачева-Киркоров”, нельзя не учитывать, что бренда больше нет, он распался, как советский экономический гигант: завод по сбору боеголовок остался в суверенной республике, а КБ сиротливо сосет палец в Москве. Симптоматично, что за Пугачевой сохраняются права на бренд “Филипп Киркоров”, когда-то зарегистрированный ею на свое имя.
Принц Чарльз восполнил пустоту Камиллой Паркер-Боулз. Кто же заполнит пустоту в жизни и бизнесе Пугачевой и Киркорова? У любого проекта есть бизнес-план, и глупо было бы думать, что, составленный одиннадцать лет назад, он не предусматривал финала. Развод звездной пары был не просто просчитан - общество к нему тщательно и подсознательно готовили. Перья желтой прессы, отточенные на историях про "мальчиков Киркорова" и "Галкина с Пугачевой", - все до единого сработаны из победоносных знамен эпохи стремительного пугачевско-киркоровского блицкрига: страны и континенты лежали у их ног, но аннексированные территории следовало держать в благоговейном повиновении, и услужливые борзописцы удерживали внимание пипла лихо сочиненной и молчаливо одобренной клубничкой. Иногда с подкоркой работали и сами первые лица: сияя от семейного счастья, Пугачева воспаряла к вершинам своего творчества в песне “Мадам Брошкина” (“А я живу одна, такие вот дела…”): ведь чтобы жарко любить, пипл должен хоть немного жалеть. Если бы развод прошел так, как был запрограммирован, все бы ничего, пустоты восполнились бы сами собой: отринув звезду Y, звезда X обретает звезду Z, шоу продолжается.
Но тут вмешались темные силы в облике журналистки Ароян, имевшей неосторожность вызвать Киркорова на откровенность. “П…да!!!” – и буколическая архитектоника брака, устаревающего и подгнивающего гламурно-незаметно, покорежилась. Самодеятельность одного из направлений бизнеса разрушила весь ансамбль, разрегулировала отлаженные внутрикорпоративные cвязи. Громадный механизм, давший сбой, отреагировал с бюрократической неловкостью: за Киркорова вступились Кобзон, Розенбаум, Донцова – все, кроме родной жены. Жена хранила гробовое молчание, немедленно прибегнув к иным законам и вообразив себя Хиллари Клинтон. Конструкция устояла, но как-то напоправимо испортилась: все скелеты наружу. Стало окончательно ясно, что бренд безнадежно устарел и на прежнюю норму прибыли можно уже не рассчитывать.
Бренд "Пугачева и Киркоров" прекратил свое существование. Бренд "Киркоров" испорчен отрицательными коннотациями с Ароян. И без того трудновоспринимаемый в отрыве от бренда "Пугачева", он практически лишен самостоятельности, а значит, ребрендинг Киркорова - дело очень трудное, почти невозможное. Для этого нет ни времени, ни ресурсов, тем более если учесть вылетевшее несколько месяцев назад слово: Киркоров собирается оставить сцену. Это тоже было следствием истории с Ароян. Бренд "Пугачева" формально спасен: Алла Борисовна как могла сохраняла лицо, представая достойной восхищения гранд-дамой, вынужденной мучиться с анфан-терриблем, но стойко вытерпевшей все выпавшие на ее долю испытания. Однако в этом и состоял экономический просчет: в море любви должна быть капля жалости, а не наоборот. В жалость инвестируют неохотно.
Все, что остается экс-чете, - это "лояльное отношение прессы", которого они даже не требуют - почти просят. Слияние с поглощением, стартовавшее в 1994 году, уступило место окончательному списанию активов.
Впрочем, сантименты тут вряд ли уместны. Подобный сценарий предусмотрен любым, даже самым захудалым контрактом. “В случае наступления форс-мажорных обстоятельств стороны объявляют о прекращении действия своих обязательств”, - так, кажется, звучит соответствующая формулировка.

Людмила Сырникова


Все новости и статьи Клуба "Апрель"

Рейтинг@Mail.ru