Алла Пугачева и ее униформа: чему мы научились у главной певицы нашей страны
В день рождения Примадонны вспоминаем, как родилось ее легендарное платье-балахон
«Живи спокойно, страна, я у тебя всего одна! Все остальное в тени, ты уж извини», — открыто заявляет Алла Борисовна Пугачева в своей песне, выпущенной в 2002-м. Всего одна она была и в 1970-е, и в 1980-е, и в последующие десятилетия, вплоть до наших дней. Да, сильный голос. Да, талант. Но талантливых певиц много, а Алла Борисовна такая всего одна — почему? Главным козырем в рукаве ее бессменного балахона по сей день остаются искренность и преданность себе — преданность своим манерам, привычкам, вкусу, характеру, рыжей гриве и каждой песне, которую она не поет, а проживает.
«Я Пугачева, а не Тютькина, и это кошмар всей моей жизни! Меня много, я агрессивна, мне идет много косметики, я люблю свои украшения! Это — я!» — не унималась героиня обложки апрельского Vogue Россия от 1999 года перед командой российского и британского изданий. Но в итоге желание увидеть себя новой уступило, «решила рискнуть». С прямыми волосами, в черном пальто, шелковом платье макси, в белых мехах («Прямо как Одри Хепберн!»), в объективе Робина Деррика Алла Борисовна все равно оставалась собой — хулиганской, озорной, нежной и застенчивой. Зритель видит в ней космическую реактивность и энергетику нечеловеческих масштабов, вечный двигатель, вечно молодую диву, способную завести многотысячный стадион, а близкие знают ее другой — хрупкой и неуверенной в себе. Из этой самой привычки сомневаться родился ее культовый балахон, который менялся столь же часто, как и ее отношение к себе.
Шел 1977 год. Начавшая сольную карьеру 27-летняя Алла Пугачева, как сегодня говорят, прорыв года, становится главной героиней фильма «Женщина, которая поет», частично основанного на ее биографии. По сюжету такая же сомневающаяся начинающая певица Анна Стрельцова пребывает в кризисе и намеревается бросить карьеру. Она также раньше пела в группе, но бросила после беременности, затем бросила мужа, а потом нашла свои песни и большую славу, став звездой номер один. Для съемок фильма Пугачева попросила главного модельера Советского Союза Славу Зайцева придумать наряд, который не будет сковывать движений и заставлять ее чувствовать себя неуверенно. Зайцев, на тот момент гремящий на всю Европу, согласился — так появилось шифоновое градиентное платье макси, напоминающее балахон. В этом платье Стрельцова гуляет по пляжу, а сама Алла Пугачева берет его на все гастроли на удивление советским зрителям, привыкшим к женственным приталенным платьям, выступает в нем на «Песне года» и буквально не хочет снимать. Балахон для Пугачевой стал инструментом — в нем она могла перевоплощаться в кого угодно, в то время как другим для этого требовался целый чемодан сверкающих костюмов. «Я не люблю переодеваться на концертах», — так объясняла сама певица любовь к универсальному платью, сшитому в форме круга.
За этим балахоном последовали и другие. «Когда себя любишь, тогда и тебя любят», — делилась Алла Борисовна в интервью для Vogue Россия. К тому моменту ее балахон сильно видоизменился, превратившись в смелое мини. Произошло это еще в 1980-е, с руки Валентина Юдашкина. Пугачева сама подошла к студенту Московского индустриального техникума и предложила поработать вместе. Это знакомство стало началом большой дружбы и сотрудничества — Валентин Юдашкин создал для нее не один десяток сценических нарядов. В 1987 году Юдашкин — уже громкое имя из России в мировой индустрии. Его показы проходили в Париже, а платье из коллекции 1991 года было передано в Лувр. На показе коллекции, в которой оно впервые было представлено, в front row можно было увидеть Джину Лоллобриджиду, Микки Рурка и, традиционно, Аллу Борисовну Пугачеву, которая старалась не пропускать ни одного показа и всегда представляла собой верную группу поддержки.
Уговорить Аллу Борисовну решиться на эксперимент с собственной внешностью и пойти против ее горячности — то еще испытание. «Мне подходят такие вещи, какие другим совершенно не подходят. Я знаю, что мне надо», — говорила она во многих интервью и скажет еще не раз. Для нее самое страшное — быть как все и потерять свою индивидуальность. Этот страх плохо уживается с модой, ведь любовь к моде подразумевает следование правилам ее игры, а тренды обобщают. Алле Борисовне совершенно неинтересно подстраиваться под обстоятельства, новые тенденции и время. Она существует вне всего этого, такая, какая есть — лучше быть мадам Брошкиной, чем за кем-то повторять, а маленькому черному платью она всегда предпочтет совсем немаленький черный балахон, который позволит не изменять себе. Принятие себя — шаг, который может увековечить в истории. В итоге женщин, которые поют, много, а Алла Пугачева у нас всего одна.
