«Семнадцать мгновений войны»

15 апреля 65 лет Алле Пугачевой


Алла Борисовна Пугачёва - советская и российская эстрадная певица, композитор-песенник, эстрадный режиссёр, продюсер, киноактриса и телеведущая. Народная артистка СССР/

Она не поет публично уже почти пять лет – и не сходит с первых строчек в чартах радиоротаций, а ее песни составили едва ли не половину репертуара суперпопулярного телепроекта «Голос». Она демонстративно ушла от шоу-бизнеса в семью – но ее семейные дела обсуждаются со страстью, какой не достигают и острейшие политические споры. Что дала нам Алла Пугачева, что дали ей мы? «Труд» попробовал внести несколько штрихов в портрет легендарной певицы через тему подарков – которые дарила она, которые дарили ей.

Александр Стефанович – режиссер, один из мужей певицы:

– Алла любила говорить: «Ты режиссер? Ну, поставь мне жизнь!» В общем, так и получилось. Мы жили в маленькой однокомнатной квартире у кольцевой дороги, притом что Алла была уже очень известной певицей. Там на столе у меня стояла пишущая машинка, с помощью которой мы общались – оставляли друг другу записки, как сегодня люди посылают СМС-ки. Я что-то печатал и уезжал в командировку, она приезжала из гастролей и подпечатывала свои фразы. Однажды, зная, что она должна приехать, я нарисовал разбитое сердце и написал: «Я тебя люблю». Она внизу подписала: «Я тоже тебя люблю. Твоя обезьяна, верная, как собака» – и вручила мне это, когда я пришел. И спросила: «Все мужчины, которые меня окружали, сделали для меня что-то замечательное – а что сделал ты?» – «Я тебя вычислил»… Имелось в виду то, что я действительно «рассчитал» ей тот имидж, который обеспечит наибольший успех. Прямо на кухне на стенке повесил бумажку с пятью стратегическими пунктами: 1) Песни должны быть театрализованными (т. е. идея «Театра Пугачевой»); 2) Исполнение должно идти от первого лица, от «я». Тогда это было совершенно не принято, даже Соня Ротару пела: «Вместе целая страна» – от имени всех; 3) «Пугачевский бунт» – нужно постоянно заигрывать с фрондирующей интеллигенцией, подчеркивать, что Аллу запрещают на ТВ, придумывать слухи, анекдоты; 4) «Русская ниша» – создавать образ современной русской женщины (тогда популярны были Соня – украинская молдаванка, Пьеха – полька, Буба Кикабидзе – грузин…); 5) «Одинокая» – не раскрывать, что замужем: тогда будут сочувствовать женщины, а они главные потребители эстрады… Ну вот пример, как создавался фольклор об Алле. Мне Савва Кулиш рассказал анекдот: «В будущей энциклопедии про Брежнева напишут – «мелкий политический деятель эпохи Донатаса Баниониса». Тогда, после фильмов «Мертвый сезон», «Солярис», «Бегство мистера Мак-Кинли» Донатас действительно был страшно популярен. Я просто стал рассказывать этот анекдот, заменив Баниониса на Пугачеву. И сегодня все знают именно этот вариант …
Из вещественного я подарил Алле на ее 30-летие ее собственное имя: сделал эскиз в духе «ар нуво», ювелир по нему отлил четыре буквы «АЛЛА», она приколола это, как брошь, к белому концертному платью и так выступала. Не знаю, цела ли сейчас эта вещь, но сохранилось много фотографий с ней. Если кто из публики думал, что это бижутерия – нет, чистое золото.
Конечно, и Алла мне многое дарила. Не говорю про галстуки, рубашки, костюмы – это обычные знаки внимания между близкими людьми, хотя в то время всеобщего дефицита и ради них надо было постараться, в основном такие вещи привозились с гастролей. Алла, между прочим, даже стригла меня всегда сама – она отличный мастер причесок, это один из многих ее талантов. За четыре года нашей совместной жизни ни разу не позволила мне сходить к парикмахерше. Может, ревновала, не знаю… Но про один ее подарок скажу особо. У меня обычай: когда начинаю новую записную книжку, на первой странице прошу расписаться кого-то из знаменитых людей. Так мне оставили автографы Иосиф Бродский, Сергей Михалков, Товстоногов, Леня Дербенев… И вот во время нашего первого с Аллой назначенного свидания, в ресторане, даю ей очередную книжку: «Распишись, и станешь знаменитой». Алла взяла нож, разрезала руку и кровью написала: «Это кровь Аллы Пугачевой».

Раймонд Паулс – композитор, автор главных хитов Пугачевой:

– Никаких особенных материальных подарков мы друг другу не делали. Лучшим подарком были наши совместные выступления, начиная с Театра эстрады в Москве – первые выходы, первое признание публики, песни «Маэстро», «Без меня», «Миллион алых роз»… Алла давала советы – как что-то изменить в мелодии, чтобы сделать ее более удобной для исполнителя, и я часто соглашался – считаю, что если эстрадный певец предлагает что-то, идущее на пользу музыке, он имеет на это право. Алла всегда держалась очень свободно, была остра на язык, в том числе по отношению к тем, с кем вместе работала. Кто не знал этого ее стиля, мог даже обидеться. Но это от требовательности: она же отвечала за качество программы. Ко мне относилась по-другому, никаких жестких споров между нами не запомнилось…
Самые счастливые моменты нашего общения – это подготовка программ: я за роялем, она подпевает, Илья Резник тут же рядом что-то подправляет в стихах… У нее дома часто бывали вечеринки, мы пели, танцевали, шутили… Не забудьте: тогда, 30 лет назад, мы были совсем в другом возрасте.
Сейчас видимся очень редко. Да и, откровенно говоря, уже не люблю далеко ездить, у меня много работы в Латвии в качестве пианиста, это дело идет довольно успешно, несмотря на возраст. Правда, недавно с артистами Рижского русского театра выступали в Московском театре мюзикла – такая некоммерческая, творческая встреча. Показали легкую программу, без декораций, спецэффектов. Конечно, под конец спели парочку песен из Аллиного репертуара, публика всегда этого требует. Пела наша ведущая актриса Ника Плотникова. Был успех, но перед глазами в таких случаях всегда возникает образ Аллы, никто лучше нее эти номера не делает. Хотя многие пытались подражать…

Лев Лещенко – коллега Пугачевой:

– Не знаю, подарок ли это, но Алла мне говорила: куда ни приеду, тут ты, и у меня все в порядке, значит, ты – мой талисман… Дело в том, что, когда она выступала на «Золотом Орфее» как участница конкурса, а я в качестве гостя, ей удалось победить с песней «Арлекино». Затем она была участницей фестиваля в Сопоте с песней «Все могут короли», а я опять приехал как почетный гость, – и снова она победила. К сожалению, совместное творчество у нас с ней ограничилось давно записанным дуэтом «Я вас люблю». А в жизни у нас ровные, добрые отношения.

Александр Шаганов – поэт:

– Она сделала потрясающий подарок мне, группе «Любэ», певцу Сергею Чумакову – пригласила принять участие в «Рождественских встречах». Для молодых артистов это был огромный аванс. Вышло так. У нас с Матвиенко была песня «Ночь перед Рождеством», и возникла идея – показать ее Алле Борисовне. Мы договорились о встрече – но на Аллу песня не произвела никакого впечатления. Чтобы уйти от ощущения, будто я зря отнял у нее время, в самом конце разговора без всякой задней мысли предложил ей послушать фрагменты новых записей группы «Любэ», просто по одному запеву-припеву: «Станция Таганская», «Атас» и «Не рубите, мужики». Тут она спрашивает: «А в чем выходят ваши мужики?» Желая поддержать репутацию группы, говорю: «У солиста есть хороший пиджак, остальные – кто в чем…» Вдруг она предлагает: «А могут ли они принять участие в «Рождественских встречах»?.. Ну это все равно что именным оружием тебя неожиданно наградили… Я: «Конечно, могут!» И спустя всего две недели огромная чаша «Олимпийского» плясала под наши песни, которые группа исполняла уже не «кто в чем», а одетая в военные гимнастерки – по предложению Аллы. С этого началась большая история «Любэ», которая длится 25 лет.
Вообще сюрпризов от Аллы Пугачевой в моей жизни было несколько. Начиная с самого знакомства. Тогда гремела группа «Черный кофе», для которой я написал свои первые популярные песни. И мои друзья-музыканты, чуть постарше меня, уже знакомые с Пугачевой, говорят: сегодня идем в гости, Алла сказала, чтобы приводили и поэта… Я: какая Алла? Они: Алла Борисовна у нас одна… И вот мы у дверей квартиры на Тверской, нам открывает хозяйка. Признаюсь – я, паренек с рабочей окраины, увидев и услышав вблизи артистку-легенду, любимую миллионами, растерялся. Но среди ее замечательных свойств – неподдельный интерес к молодым авторам. Притом она общается без всякого менторства, обязательно поддержит советом. Сколько таких ее мыслей помогли не потерять себя в профессии! Например: состязайся не с кем-то, а с самим собой, сделай так, как еще вчера не мог.
Дома у нее всегда у нее было тепло – по-московски, по-улицегорьковски, по-тверскому. Это, наверное, идет от гастрольной жизни, когда месяцами ты на колесах и цена домашнего уюта невероятно возрастает. Имею в виду не только еду – тогда, на заре 1990-х, особых разносолов и у Пугачевой не было. Об этом я написал песню «На Тверской»: «По дому бродит скука, / не убрана постель, / недавняя разлука / заводит канитель. / Поеду на Тверскую / унять тоску-печаль, / сегодня я рискую, / веревка иль медаль. / День добрый, как живете, / здоровьице-то как? / На столике у тети / конфеты и коньяк. / И желтые букеты, / и гости до утра. / Ну что там мои беды, / какая там хандра…» Пугачева сказала: знаешь, мне много песен посвящают, но эта мне нравится. И спустя полгода Сережа Чумаков исполнил ее в «Рождественских встречах». Тогда я купил самые лучшие желтые розы – известно, что это ее любимый цвет, – и 31 декабря в полдень приехал к ней домой, вручил цветы. Это был год 90-й…

Николай Басков – коллега Пугачевой:

– У меня много чего есть от Аллы Борисовны и от Максима. Антикварные карманные часы она вручила на мой день рождения со словами: «Золотому голосу России – золотые часы». А столовый сервиз подарила год назад к моему въезду в новую квартиру.
Если говорить об идеях, то она давно мне подсказывала: надо спеть концерт, целиком посвященный русским народным песням. В стиле Ивана Суржикова. Она же видела мои выступления, начиная с первой большой программы 2000 года в зале «Россия», и считает, что я, с моей бесшабашностью и открытостью, ярко представляю этот стиль. Даже конкретного режиссера мне предлагала – надеюсь, еще срастется…
Я был первым из гостей, кто ночевал у них в подмосковном замке, когда они только туда переехали. Они с Максимом очень гостеприимные люди. Вот уже несколько десятилетий каждое первое воскресенье марта Алла Борисовна празднует наступление весны. И у нее такое правило: если человек однажды был на этот праздник приглашен, дальше он уже приходит сам, без приглашения.
То, что они решились родить детей – тоже в каком-то смысле подарок, точнее послание, особенно людям, которые почему-либо оказались лишенным родительского счастья: не отчаивайтесь, выход есть. Раздающаяся критика их меньше всего волнует – они просто счастливы в своем прибавившемся семействе. Дети чудные, и Алла с ними просто помолодела.

Александр Журбин – композитор:

– Мы познакомились с Аллой Борисовной, когда ее главные успехи еще были впереди, но уже состоялся «Золотой Орфей», где она спела «Арлекино» и стала достаточно известной певицей. Знакомство произошло благодаря тому, что я дружил с ее тогдашним мужем Александром Стефановичем. Он, как известно, ленинградец, и я жил в Ленинграде, как раз собираясь жениться на своей теперешней жене Ирине Гинзбург. В Москве мы с Ирой ходили в гости к Пугачевой, они приходили к нам, и Пугачева в шутку называла происходящее ленинградским нашествием, даже блокадой: дескать, я и Стефанович забирают себе московских девушек…. Было забавно смотреть, как в своей квартирке в заштатных Кузьминках без пяти минут примадонна суетится на совершенно не подобающей ей бедняцкой кухне, а когда звонил телефон, отвечает: «Да! Звезда советской эстрады слушает вас».
Наши творческие контакты ограничились песней «Не привыкай ко мне» на стихи поэта Михаила Ромма. Алле вещь очень понравилась, она даже призналась: «Это ведь моя идея, я всем своим мужчинам говорю – не привыкай ко мне, привычное сразу надоедает». Записали песню в Ленинграде в небольшой студии Дворца культуры. Она звучала в концертах, несколько раз выходила на пластинках. Когда сейчас в своих выступлениях начинаю ее петь, многие в зале подхватывают, хотя написана она лет 35 назад.
Мы со Стефановичем надеялись сделать Пугачевой и еще один подарок – Саша очень хотел, чтобы она получила премию английского журнала Music Week, которую на тот момент в России имели только Александр Градский за музыку к фильму «Романс о влюбленных» и я за зонг-оперу «Орфей и Эвридика». Стефанович считал, что достаточно моего звонка в Англию, и все будет сделано. Я попытался рассказать англичанам, кто такая Пугачева, но они, видимо, не очень поняли, и премию она не получила. С тех пор особых контактов у нас не было. Сам я в свиту Пугачевой никогда не рвался. Ну, дарил цветы при встречах. Однажды, когда Алла приехала в Ленинград, зашел навестить ее в гостиницу «Европейская». Дело было утром, и она страшно захотела кефиру. Я пошел в какую-то лавку и купил ей этого кефиру. Вот, может быть, крупнейший подарок, сделанный мной за все время нашего знакомства. Не считая, конечно, песни.

Владимир Дашкевич – композитор:

– Моя история – скорее о том, как ни я, ни Пугачева не сделали друг другу подарка.
Давно, в 70-е, я подошел к Алле Пугачевой и предложил ей песню на стихи Мандельштама: «Чарли Чаплин вышел из кино. / Две подметки, заячья губа, / Две гляделки, полные чернил / И прекрасных удивленных сил». Реакция была такая – она попросила изменить текст на первое лицо: «Я, Чарли Чаплин, вышел из кино…» После этого я тихо прекратил разговор и больше к теме не возвращался: корректировать Мандельштама считал и до сих пор считаю невозможным.
Мне кажется, в славе Пугачевой есть некоторое преувеличение. У нас ее сравнивают чуть ли не с Эдит Пиаф – только Пиаф знал весь мир, а про Пугачеву этого не скажешь. И дело не в том, что, как у нас принято считать, международный шоу-бизнес заточен на Запад, а Россию не хочет замечать. «Темную ночь» мир очень даже замечал – и когда ее Бернес пел, и когда перепел Монтан. «Полюшко-поле» не знаю уж сколько перепевов выдержало. «Хотят ли русские войны» и сейчас на международном уровне работают. Уж не говорю про «Катюшу» и «Подмосковные вечера». Великий исполнитель – это прежде всего великие хиты. Они были у Утесова, Шульженко, Зыкиной. Пугачеву никак не могу поставить с ними на один уровень. Даже с Кобзоном не могу ее сопоставить: он свою поляну патриотической песни отстрелял по полной. Неужели «Старинные часы» и «Айсберг в океане» – ровня «Журавлям»?
Пугачева сильна другим – своим социальным образом: свободна, раскованна, медийна. Но социальности и медийности еще недостаточно для того, чтобы стать великой певицей. Если говорить том, кого бы я назвал продолжательницей традиций выдающихся отечественных исполнителей, то это Елена Камбурова. Вот у нее – свой репертуар, свое лицо, которые, правда, не вписываются в центральную линию наших медиа – в частности, и из-за того, что форматными в них считаются совсем другие лица. Но я убежден, что для следующих поколений публики останется как раз она, а вот что останется от Пугачевой, не знаю.

Вера Таривердиева – музыковед, вдова композитора:

– Мне кажется, что, говоря о творческих людях, вспоминать какие-то подарки, кроме творческих, не очень интересно, если это не что-то совсем эксклюзивное. В случае отношений Таривердиев – Пугачева могу вспомнить лишь обитые золотистым штофом стены нашей гостиной. Ткань в начале семидесятых раздобыл отец Пугачевой, и тогда это было чем-то невероятным.
А вот творческие подарки – это все-таки совсем другое, и вспомнить здесь есть что. Сама Алла Борисовна говорит о Микаэле Леоновиче как о человеке, который вывел ее на сцену. Вот ее прямая речь по этому поводу:
«Каждое воскресенье я слушала передачу «С добрым утром!» И однажды услышала песню «Я такое дерево». Мне было лет пятнадцать. Я просто заболела этой песней, довольно странной и в то же время мелодичной. Он (Таривердиев. – «Труд») был одним из моих (музыкальных. – «Труд») прародителей, из тех, кто заставил меня подумать о том, что я что-то могу воспроизвести, а не только саккомпанировать, так что мне захотелось самой изобразить что-то голосом».
По иронии судьбы (без кавычек) именно Таривердиев пригласил Пугачеву, которой было 18 лет, исполнить партию Анджелы в «Короле-олене». И она блестяще справилась со своей ролью. А потом была уже «Ирония судьбы» – фильм. Еще до головокружительного успеха Пугачевой на «Золотом Орфее» с «Арлекино». Позже их пути разошлись – настолько, что Таривердиев взял с нее слово никогда больше не петь его песен. Но осталось то, что уже давно стало классикой. И композиторской, и исполнительской.
Когда готовились съемки «Старых песен о главном», посвященных семидесятым, Алла Борисовна захотела представить три песни из «Иронии судьбы». И впервые выступила с ними в кадре. Не нарушив обещания, она исполнила их под «классическую» фонограмму из фильма Эльдара Александровича Рязанова.
Когда-то, встретившись в Сочи на одном из фестивалей, Алла Борисовна подошла к Микаэлу Леоновичу и сказала: «Мне нравится, что вы больны не мной». Алла Борисовна, мне нравится, что я больна не вами.

С днем рождения! Всего вам самого замечательного по курсу вашей звезды.
Георгий Настенко


Все новости и статьи Клуба "Апрель"

Рейтинг@Mail.ru