Москва красиво простилась с Марком Минковым Алла Пугачева: «Ушел один из последних мелодистов нашей страны» Полдень. Дом кино. Никакой суеты. Никаких очередей. Все интеллигентно, тихо. Сегодня прощаются со своим. Кто смог — пришел. В основном семейные пары — представители кино- и музыкального сообщества. В Белом зале человек триста. «Если б не было Одессы, что б я делал?» — еле слышно песенка звучит. На сцене — открытый рояль «Бехштейн», потрепанный мольберт, живой на нем портрет. Темный гроб. Первые венки — «от киноконцерна «Мосфильм», от... ...«Мой милый, если б не было войны», — голос Вали Толкуновой, такой же неувядающей в памяти, как и Минков. Вдова поначалу встречала друзей при входе в зал — никаких слез, внешне абсолютно спокойна. Удар выдержала стойко. Последние приготовления — банкетки для цветов, стульчики для родственников — так странно видеть двух маленьких внуков, сидящих с мамой прямо у гроба... что ж, здесь все просто, по-семейному. Никакой назойливой тяжести, будто ничего и не случилось, будто Марк жив... Первым, еще до начала церемонии, прощается Геннадий Хазанов; положил цветы, подержался за гроб. В фойе телевизионщики интервьюируют Юрия Энтина — но сегодня вы не услышите общих слов. Летний день, белые одежды, никакого наносного траура — Минков из тех, с кем не просто не хочется прощаться, — с ним не прощаешься. Настолько легок, всегда скромен, всегда тонок. Режиссер Геннадий Полока абсолютно беспафосно рассказывает, как однажды сидели у Минкова дома, и он показал другие, не киношные свои произведения — симфонии, камерные концерты... что-то даже исполнил. Друзья были поражены глубиной его музыки. «Самый скромный, самый справедливый из нас всех, — говорит Полока, — улыбчивый человек. Был одним из создателей Российского союза кинематографистов. Поначалу многие не знали его в лицо...» Лицо у Марка Минкова особенное. Открытое, располагающее, как и его музыка, которая рассеяна во времени и пространстве, по закоулкам самых добрых дум или грез нескольких поколений... талант необыкновенный. В год окончания консерватории написал песню «Наша служба и опасна, и трудна» — визитная карточка милицейского сериала «Следствие ведут Знатоки». Потом было еще под 80 фильмов... мюзиклы, театральные постановки — перечислять можно долго. В зале появляется Алла Пугачева. Строгое черное платье. Удивительно легкая походка. Букет белых лилий в руках. Говорит без включенной эмоции, предельно просто и искренне: — Если бы от наших надгробных речей он мог встать, сказать: «Ребята, спасибо, я буду дальше жить»... Увы. Традицию надо соблюдать. И все то, что сегодня говорим, — это та характеристика, которую мы даем Всевышнему об этом человеке. Конечно, не верится... Любая смерть нелепа и неожиданна. Но Марик? Никогда ни на что не жаловался; что такое 68 лет для этого улыбчивого, застенчивого и талантливого композитора? Сегодня можно на 100% сказать, что это один из последних мелодистов нашей страны. Да, уходят мелодисты, уходят люди, которые без музыки не мыслят себя. Не те, которые знают три ноты, — нет: ушел высочайший профессионал. Очень-очень жаль. ...Алла Борисовна поворачивается к родственникам: «Приношу свои соболезнования семье — Галочке, Андрею, всем, кто был с ним рядом... это большой ребенок, и я не знаю, как бы он без вас жил... такие люди после смерти попадают туда, куда надо. Я получила от Марка большой подарок — песенные бриллианты. Видите, не ношу ни колец, ничего такого... но его бриллианты буду хранить до конца дней своих и по возможности передам другим исполнителям. Да даже если не передам — их заберут... его музыка не умирает. Галочка, ты знаешь, если что надо — я рядом». Тем временем людей в зале все больше. Уж очень Марк был необычным — и память о нем окажется сильнее прижизненной славы. Иосиф Кобзон: — Мы давно с ним знакомы. Марк всегда элегантный, интеллигентный, невероятно скромный... невероятно! Стесняясь предлагал свои произведения, не зная, какую реакцию они произведут на исполнителя. Не был крикливым, ура-патриотическим автором, но... был настоящим патриотом; увы, в новой России не был востребован жанр массовой патриотической песни. Но вот что важно: Марк Минков всегда стоял отдельно — и по образу своему, и по творчеству. Алла Борисовна сегодня мучается с молодыми исполнителями, которые пишут свою музыку не на стихи, а на слова. Так вот, Марк писал музыку на поэзию, ибо он глубокий интеллигентный творец, таких почти не осталось. И появятся ли они когда в нашей жизни — трудно сказать. Думаю, что вряд ли. После прощания скромный кортеж отправился к моргу Центральной клинической больницы, где и состоялась кремация. Позже урна будет захоронена на Востряковском кладбище. Ян Смирницкий, "Московский Комсомолец" 2 июня 2012