Пугачева в прошлом веке
Накануне дня рождения Аллы Борисовны Пугачевой (15 апреля) мы решили рассказать о том, какой она была в самом начале своей гастрольной жизни. Истории 30-летней давности вспоминает Александр Литвиненко, органист харьковского ВИА «Ритм», с которым молодая Пугачева объездила весь Союз.
«Пусть меня боится!»
Во время наших первых совместных концертов в Харькове в январе 1977-го Алла попросила выступить с ней перед худсоветом в Москве, чтобы получить «красную строку» – право на сольное отделение. Мы, конечно, согласились. Правда, накануне произошел неприятный случай с нашим барабанщиком. В зал не пустили его очередную девицу, он психанул и отказался выходить на сцену. Замдиректора харьковской филармонии, здоровенный мужик, поймал этого барабанщика и предупредил: «Если не выйдешь, убью!» Он отыграл концерт, а после его уволили.
В Москву мы приехали уже с новым барабанщиком. Алла, увидев замену, чуть в обморок не упала – она огромное внимание уделяла темпу в музыке. Новый барабанщик, который видел перед собой Пугачеву впервые, был ни жив ни мертв от страха. Мы кое-как убедили Аллу, что натаскали новичка и все будет нормально. В конце концов она сказала: «Ладно, но пусть боится меня!» В результате паренек отыграл на высшем уровне.
Когда Алле дали «красную строку», она спросила: «А почему бы вам со мной не поездить по стране? Какая вам разница, с кем играть?» Так мы стали работать вместе. Куда нас только не заносило! И в Кызыл Тувинской АССР, и на Байконур. Любая площадка, на которой выступала Пугачева, была битком набита. Пела она живьем, с надрывом. Лишь один раз в Армении нам пришлось использовать фонограмму – выступали на стадионе, мощности аппаратуры не хватало. Поэтому Алла со зрителями общалась в микрофон, а пела под запись.
Афера с пропиской
Мы работали от Харьковской филармонии, а Пугачева – от Москонцерта. Так продолжалось года полтора. А потом в нашей филармонии сменилась директриса. Новая тетка запросто могла вместо кассового коллектива пригласить какой-нибудь ансамбль песни и пляски Северного флота. Весной 1978 года она заявила нам: «Бросайте свои гульки с Пугачевой и возвращайтесь в Харьков. Репетируйте, через полгода поедете по селам – нести в народ искусство». А у нас вот-вот должны были состояться концерты в Одессе, билеты уже все распроданы. Наш руководитель звонит Алле: «Что делать?» Они поговорили, Пугачева призналась, что Москонцерт ее тоже замучил шефскими выступлениями, и предложила: «Давайте так: я уйду из Москонцерта, а вы – из Харьковской филармонии. На базе Росконцерта сделаем московский коллектив». Безусловно, она нашла бы новых музыкантов и в столице, но на это ушло бы много времени. Да и нам не хотелось мотаться по селам. В общем, мы согласились. Но возникла проблема – у нас не было столичной прописки, поэтому мы не имели права работать в московских организациях. В результате директор Росконцерта Владислав Ходыкин на свой страх и риск нас оформил, а потом регулярно платил громадные штрафы за отсутствие у нас московской прописки.
Носом по клавиатуре
У Аллы есть песня «Если долго мучиться, что-нибудь получится». Однажды на репетиции что-то не получалось у трубачей, тромбониста и саксофониста. Я скучал за органом – уйти не мог, ждал своей очереди. И ради хохмы взял и сыграл один проигрыш этой песни… носом. Алле очень понравилось, она стала вставлять эту примочку в концерт.
Когда подходило время проигрыша, она говорила: «Если долго мучиться, смотрите, что получится. А ну, Сафрон (это мой творческий псевдоним), покажи!» Я свешивал руки за орган, чтобы зрители их видели, и начинал играть носом. Было очень смешно. Но нашелся журналист, который написал статью о том, как Пугачева обращается со своими музыкантами: мол, во время одного из номеров она берет клавишника за волосы и возит его лицом по клавиатуре.
За штурвалом самолета
Сейчас Алла говорит, что боится летать. Раньше такого не было. Если бы она боялась, разве пробовала бы сажать самолет? Мы летели на очередные гастроли на ИЛ-62, и ее пригласили в кабину пилотов. Понятно, что никто бы не доверил ей настоящее управление самолетом, но за штурвал она подержалась и в кабине просидела до самой посадки. Так что создалась иллюзия, будто она сажала ИЛ. По крайней мере, когда она вернулась в салон, ее встретили аплодисментами. Не знаю, может, она уже позже чего-то сильно испугалась?
Дерьмо на ручке
На гастролях Алла всегда приглашала музыкантов в свой номер. Она боялась оставаться одна. Охраны ведь тогда не было, а фанаты просто с ума сходили. Девчонки с мужскими лицами страшно ревновали Аллу ко всем, с кем она общалась, и устраивали разные пакости. Мазали, например, дерьмом ручки машины Александра Стефановича, тогдашнего мужа Пугачевой. Ездили за Аллой из города в город… Это было что-то ужасное. Как-то после концерта в Сибири Алла уехала, а мы курили возле автобуса. Собралась толпа этих фанаток, и одна сказала: «Какие же вы счастливые! Вы ее каждый день можете видеть!»
Голова Карцева
Однажды мы выступали в московском Театре эстрады. Все шло по плану: Алла пела, мы играли. Но на этот концерт пришел Роман Карцев. Сначала слушал за кулисами, а потом вдруг решил посмотреть, что происходит на сцене, и высунул голову из-за шторы. Кто-то из музыкантов, увидев его, начал тихо трястись от смеха, за ним и все остальные. Зрители с передних рядов Карцева не видели, но тоже стали смеяться. Пугачева пела и не понимала, что происходит. Повернулась к нам с разъяренным лицом, а мы ей аккуратно так киваем на Карцева. Я не знаю, как ей удалось сдержаться. Допев, Алла вывела виновника веселья на сцену.
«Пугачевочка»
В 1981 году наш ВИА катался с гастролями по Дальнему Востоку. Возвращались в Харьков через Москву, остановились на несколько дней. У Пугачевой как раз день рождения был. Позвонили поздравить, она пригласила нас в гости, в новую четырехкомнатную квартиру. Первый день она праздновала с важными людьми, второй – с родственниками, третий – со своими музыкантами, а четвертый, так получилось, с нами. Угощала нас мясом и своей фирменной настойкой на травах – «Пугачевочкой». Она даже специально этикетки для бутылок в Финляндии заказывала. Посидели, повспоминали былое, погрустили. Больше я «Пугачевочку» не пробовал…
Последний концерт
С Пугачевой мы расстались по многим причинам. Руководству Росконцерта надоело платить за нас штрафы. Нам предложили: «Мы вам делаем однокомнатные квартиры в Москве, но для этого вы должны развестись с женами и заключить фиктивные браки с москвичками». Иначе бы нам квартиры не дали. Пятеро из нашего ансамбля согласились, остальные восемь человек – нет. Я тоже отказался.
Были и творческие разногласия. Раньше мы работали над песнями все вместе, а со временем нас просто стали ставить перед фактом, что и как поем. Были люди, которые постоянно наушничали Алле: «Зачем тебе эти тремпеля из Харькова? Посмотри на них, ну разве так играют?»
В Театре эстрады тогда работал главный администратор, который был... скажем так, геем. Наш гитарист Талгат его обидел, когда тот ему кое на что намекнул… Этот администратор такое начал на нас гнать! А Театр эстрады – шутка ли! – главной эстрадной площадкой страны был по тем временам. В общем, все лепилось одно к другому. Было понятно: рано или поздно разрыв произойдет. 14 июня 1980 года мы давали в Замоскворечье концерт, после которого Алла сказала нам: «Больше я в ваших услугах не нуждаюсь». Настроение, конечно, было преотвратнейшее.