ИЛЬЯ РЕЗНИК: "У нас начинался альянс с Ротару, но Алла меня перехватила" Знаменитому поэту ИЛЬЕ РЕЗНИКУ исполнилось 70 лет. Когда-то он написал для Примадонны ее лучшие песни, дружит с ней и сегодня. Корреспондент "Отдохни!" решил узнать, что же это за компания — друзья АЛЛЫ ПУГАЧЕВОЙ — и как им удалось пронести дружбу через столько лет! В 1984 году ленинградский поэт Илья Резник переехал в Москву и 9 месяцев, пока оформлялся ордер на кооперативную квартиру, жил с семьей у Аллы Пугачевой и ее мужа Евгения Болдина в доме на улице Горького. Жили они примерно так. "В три часа ночи Алла вдруг кричит из комнаты: "Илюшка, а давай поедим!" — вспоминает Резник. — Люська (легендарная домработница Пугачевой. — Ред.) проснулась, стала накрывать на стол. Я думаю: "Дай-ка их расколю! Нашел в шкафу старые тряпки, подмазал лицо и выхожу к трапезе — ну вылитый бомж! И вдруг вижу, как с другой стороны зальчика входят Болдин с Аллой: она размалевана под куртизанку, а он такой полный жиголо с усиками, в костюме... И вот мы, ни слова не говоря, начинаем "ужинать". Вбегает Люська. Размахивая шашкой, вопит: "Порублю! Порублю!" Мы, не сговариваясь, вынимаем по рублю, кладем ей и без улыбки расходимся по комнатам — все в образе". Так они развлекались тогда. Теперь Илья Резник живет в загородном доме на Рублевке, куда мы отправились к юбиляру в праздничную неделю. Нас встретила... нет, не Люська, а Люба — помощница Резника по хозяйству, приветливая женщина, которая и проводила к хозяину дома. Илья Рахмиэлевич только что вернулся из Кемерова, где вел заседание общественного совета при МВД России. Вышел к нам в костюме. "Михалков совет при Минобороны возглавляет, а я — при МВД, — поясняет Резник и цитирует строки собственного сочинения: "Путь далекий держит Волга, и высок орла полет. Надо жить в России долго, чтоб тебя признал народ". По этому принципу и живу сейчас. Работаю, стараюсь быть оптимистом, любящим жизнь и своих друзей". — Илья Рахмиэлевич, "когда мужчине столько лет, ему пора держать ответ". Ощущаете возраст? — Вообще не ощущаю. Этот юбилей — лишь еще один повод встретиться с друзьями — Аллой, Паулсом, Басковым, Лаймой, Леонтьевым. Сначала — на сцене, потом — в ресторане. Знаете, столько всего у нас в жизни было, что теперь по старости очень любим это дело — вспоминать (смеется). Шучу! — Давайте и мы повспоминаем — кроме шуток! Вот скажите, в какой момент вы стали писать для Пугачевой песни? — В конце 70-х у меня начинался альянс с Софией Ротару, я для Сони написал песню "Где ты, любовь?" и должен был ехать с ней в Закарпатье. Тут-то меня Алла и перехватила! Известно ведь, что у них в то время были прохладные отношения. Кстати, в прошлом году мы с Аллой ездили к Соне на юбилей в Ялту. Подарил ей свою книгу, она ее листает, листает и говорит: "Да, сколько же ты написал для Аллы! Жаль, жаль..." (Смеется.) На самом деле они сейчас очень хорошо общаются. Да и у Сони тоже всегда хорошие песни были, Матецкий ей писал. Вообще, те времена... Какой это был кураж! Я жил в Питере, Алла — в Москве, а Паулс — в Риге. Мы ездили друг к другу, писали прекрасные песни, шутили, фантазировали, тогда еще и выпивали. — А песни при этом такие выстраданные получались. — Так бывает. Есть много замечательных композиторов, с которыми я не могу работать — не совпадаем ни по ритму, ни по энергетике. А вот с Паулсом совпали. Когда есть духовное проникновение друг в друга, что-то слагается. История уходящей любви — Всем казалось, что Пугачева поет о себе, а ведь тексты-то были ваши! — Я Аллу с 1972 года знаю, с песни "Посидим, поокаем". И когда для нее писал, всегда думал: "Как бы она поступила в этой ситуации, что чувствовала бы?" Наверное, поэтому истории и получались такими сокровенными. Алла пела: "Я вся скроена из окраины, стала в центре жить — нечем дышать", это было о ней. Или: "Когда я уйду далеко-далеко, не мучась и не тревожась", это тоже она... Помню, приехала из Парижа, где с успехом прошли ее концерты, и сказала: "Илюша, у меня было три счастливых дня, давай напишем песню". Я написал, в каждой строчке — успех, французский флер... Показал Алле, а она и говорит: "Ну нет, нескромно как-то". Внесли изменения, Париж убрали, и получилась пронзительная песня об уходящей любви. Может, Алла и права была. "Что, — говорит, — я буду о Париже петь, когда здесь люди недоедают?" — Когда певица страдает, она становится ближе людям... —А у нее и были страдания, и вообще жизнь была непростая. И я, и Алла — из обычных семей, никто не помогал нам делать карьеру. ... Илья Резник родился в 1938-м. Блокадное детство, смерть отца от ранений, замужество матери и ее отъезд в Ригу. Брошенного мальчика усыновляют престарелые приемные родители его отца. Илья лелеет мечту о театре и поступает в ЛГИТМиК, по окончании которого 7 лет служит в Театре им. В.Ф. Комиссаржевской. "У меня 22 рубля стипендия, у бабушки 29 — пенсия, потом массовки на "Ленфильме" лет до тридцати — тоже копейки, — вспоминает Резник. — А потом я вдруг понял, что больше не могу говорить со сцены чужие слова, да и мало мне театра — весь мир был нужен мне! И вот в 1969-м написал "Золушку", которая вмиг облетела весь Союз. Помните: "Хоть поверьте, хоть проверьте" — Людмила Сенчина уже 37 лет ее поет. Потом были "Яблони в цвету", "Толстый Карлсон"... — И, конечно, цикл с Пугачевой. — Да, она — потрясающий композитор, и это как-то не оценено. Мало кто знает, что именно Алла написала музыку и к "Звездному лету", и к "Когда я уйду", и к "Трем счастливым дням", и к "Окраине". Знаете, сейчас я возглавляю "Конкурс песен Ильи Резника "Маленькая страна", там участвуют дети от 7 до 17 лет. Так вот, 40 процентов из них выбирают песни с музыкой Аллы. "Лестницу" поют, "Поднимись над суетой"... Хулиганская выходка — Когда работали с Пугачевой над песнями, споры случались? — Конечно, ведь это творческий процесс. Например, Алле "Еще не вечер" не понравился. Благодаря чему в репертуаре Лаймы появилась эта песня. — Алла Борисовна могла вспылить? — Случалось, но только не по отношению к друзьям. Была история, когда администраторша гостиницы "Прибалтийская" сдала кому-то номер, который Алла накануне забронировала. "Возьмите другой", — говорит. А Алла ей: "Нет. Я этот хочу, у меня родители приезжают". Ну и устроила сидячую забастовку. А еще помню, приходим в ресторан ЦДЛ по договоренности с директором. Там сидит какая-то старуха на входе и не впускает нас! "Я Пугачева", — говорит Алла. "А мне, — заявляет, — плевать, какая ты Пугачева!" Тогда Алла схватила у нее пенсне и разломала. Потом раздули историю, мол, явились без удостоверения и учинили хулиганскую выходку! — У вас что, не было удостоверения?! — Да мне оно ни к чему было. Я членом Союза писателей стал в 99-м, и то только потому, что Риммочка Казакова заставила... Конфетку будете от Тулеева? Вот из Сибири привез... — Спасибо, с удовольствием. А скажите, вы ведь тоже в свое время вместе с Аллой подслащивали сибирякам жизнь... — Точно. Вот недавно, в первые выходные марта, собрались в ресторане с Аллой и ее друзьями и как раз вспоминали истории о сибирских гастролях. — Расскажите. — Мы жили в правительственном особняке в тайге под Тюменью. Комары там летали величиной с корову, сквозь тройные рамы пробирались в дом. Спать было невозможно, и мы устроили бильярдный турнир имени Примадонны: 11 человек — Кальянов, там, Левшин и другие — несколько ночей подряд играли. А потом Алла выстроила нас и вручала призы. — И какие, если не секрет? — Ну она же человек щедрый, вот и призы были щедрые — денежные. Я тогда 3-е место занял, а выиграл, кажется, Николаев... Мы на радостях хотели пойти тогда в финскую баню с Аллой и не дошли! От особняка до бани — всего ничего, но комары напали, жуть! — Похоже, вы не чувствовали грани между работой и отдыхом... — Когда жизнь общая, то и гастроли общие, и посиделки, и домашний театр, где мы импровизировали. Если к нам, например, приставали с расспросами "Над чем сейчас работаете?", могли сказать: "Пишем программу для хора столетних старух Грузии — ее нам заказал ЦК партии". И сразу начинали что-то воодушевленно петь на тарабарском языке, типа по-грузински. — И даже фрагменты показывали? — Мгновенно! Если бы нам сказали: "Изобразите джаз лилипутов", мы бы изобразили. При этом тут же могли перейти к серьезным вещам, к работе. Где бы мы ни находились, никогда времени не теряли — даже в поездах. Помню, целую ночь сидели в купе у Аллы, какая-то мысль вертелась в голове, но я никак не мог подобрать слов. А к пяти утра — осенило: "Жди и помни меня!" Так родилась самая немногословная из Аллиных песен, состоящая почти из одной этой фразы. Вообще лучше всего нам писалось ночью. Песня "Маэстро", кстати, тоже родилась за одну ночь, когда мы с Аллой были в Омске. 5 минут и вся жизнь — Вот и сегодня в шоу "Две звезды" на "Первом канале" вы за 5 минут сочиняете четверостишия! — Это не просто 5 минут. Это 5 минут и вся жизнь, это кураж! — Неужели не готовитесь к съемкам? — Ну почему же! Чтобы сделать экскурс в историю дуэта, мне надо часа два-три ночью посидеть, подумать. Но все равно 80 процентов — импровизация. Есть в этом момент соревнования: хочется доказать, что ты что-то умеешь. "Две звезды" — великолепный проект. И у Аллы с Галкиным, и у остальных все на нерве. Так все переживают! — По-настоящему? Но это же игра! — Да, бывает, расстраиваются, даже плачут. Здесь все всерьез. Есть возможность для фантазии. Когда Моисеев с Воробей пели песню "Глухонемая любовь", у нас с Барбарой Брыльской просто была истерика. Боря никогда раньше так не пел! А Дятлов с Арбениной? — Ну, Арбенина может все! Она даже Певцова петь заставила, что вообще нонсенс... А вам, кстати, самому не хотелось поучаствовать в конкурсе? — Ну нет, зачем это в моем возрасте... — А как же адреналин? — А он у меня — от сопереживания. Взять хотя бы номер Наташи Королевой с Тарзаном, когда они "Чистые пруды" пели, — я словно в чеховской эпохе оказался, такая атмосфера была! — А как относитесь к "Фабрике звезд"? — В этом году была неплохая. Красивый квартет "Инь Ян". Приходько. Сначала негативно относился к "Фабрике", но потом понял: позитивное дело. Это шанс. Кто-то из ребят остается, а других жизнь сама отсеет. — Илья Рахмиэлевич, у вас была такая крепкая связь с Аллой и Паулсом! Почему же союз распался? — Ну, не бывает же союзов на всю жизнь! Встретились, поработали, дальше пошли: кто-то женился, кто-то развелся, кто-то ушел в другие "театры". А потом, спустя годы, снова можно встретиться, поработать. Вот недавно Раймонд приезжал с великолепным хоровым концертом, и потом мы устроили посиделки в кафе имени Жени Болдина. У Раймонда с Аллой снова нежные отношения, любовь (улыбается)... — А вы? Почему ушли из шоу-бизнеса? — Да, давненько шоу-бизнесом не занимался. Редко кто просит песню написать. Недавно вот для фильма "Пассажирка" Говорухина писал, да и в новой "Карнавальной ночи" Алена Бабенко мою песню пела. А так... все больше книжки для детей, песни для военных. В Кремле вместе с моим продюсером Ириной Романовой два раза в год проводим благотворительную акцию "Служить России" для кадетов и интернатовцев. Еще работаю с певицей Стеллой Джанни, некоторые ее песни звучат на радио "Алла". А для Аллочки написал "Синее небо", "Спасибо, любовь!". Сейчас вот, похоже, третье дыхание у нас с Паулсом откроется — для Пугачевой напишем к концу весны ораторию, этакий гимн. А вообще, я столько уже песен написал, что, наверное, хватит. — Филипп Киркоров недавно сказал, что за талант и успех всегда приходится расплачиваться. — И чем же он расплачивается? — Одиночеством. —Я не одинок сейчас, хотя был одиноким долгие годы. Для творчества это хорошо — есть импульс, гамма переживаний, а для самого человека — нет, он страдает. Хорошо быть сытым и благополучным, как кот Матроскин (смеется)... У меня вот нет даже загородного дома. Этот — съемный. И не надо, ведь все это суета. Есть муза, любимая женщина, есть дети, любимые животные. Сейчас у меня главная книга жизни вышла — "Молитвы", в которой я, человек невоцерковленныи, написал о заповедях — о том, как я их чувствую. Есть там такие строки: "Не жалей тепла сердца нежного Для того, кто впал в искушение Возлюби врага, раба грешного, Все прости ему прегрешения..." Маша Анисимова Все новости и статьи Клуба "Апрель"