15 марта исполнилось 10 лет со дня свадьбы Аллы Пугачевой и Филиппа Киркорова. На бракосочетание звезд весной 1994 года в С.-Петербурге велено было не пускать репортеров, фотографов, операторов. Однако обозреватель «М-Э» Михаил САДЧИКОВ присутствовал на той церемонии, причем не как журналист, а как друг семьи. И сегодня он вспоминает эксклюзивные подробности того события, а также легендарного романа Аллы и Филиппа.
Санкт-Петербург. Март 1994 года. Премьера программы Киркорова «Я не Рафаэль» в «Октябрьском» зале. Аншлаг, цветы, овации.
После первого концерта Киркоров и Пугачева с друзьями в очень узком кругу собрались в небольшом артистическом кафе «КЭТ» на Стремянной улице, куда был приглашен и ваш покорный слуга. Еще до половины двенадцатого ночи у Аллы с Филиппом и в мыслях не было регистрировать брак в Питере. Они уже объявили на всю страну, что планируют венчаться 5 июня 1994 года в церкви в подмосковном Переделкино, но тогда толком не знали, что по существующим в России порядкам венчанию непременно должна предшествовать регистрация в загсе.
Ближе к полуночи в кафе «КЭТ» директор петербургского «Октябрьского» зала Эмма Лавринович («Моя вторая мама», — любит говорить Филипп) произнесла свой коронный тост: «За артистов!» При этом она напомнила, что на предыдущих гастролях Филипп прямо со сцены обещал зрителям: если когда-нибудь надумает жениться, то сделает это в С.-Петербурге!
— За чем же дело стало! — воскликнул тогдашний мэр Северной столицы Анатолий Собчак и вызвался уладить в кратчайшие сроки все вопросы с регистрацией. Кстати, Анатолий Александрович напомнил, что градоначальник по своим должностным обязанностям должен регистрировать один брак в месяц.
Алла заметно растерялась. Филипп тоже. Затем оба улыбнулись: «У нас и паспортов с собой нет!»
Идея, поначалу выглядевшая полнейшей импровизацией, увлекла Филиппа, который твердо сказал: «Пятнадцатого, во вторник!»
Около полудня 15 марта охранники пропустили во Дворец бракосочетания на набережной Красного Флота (сейчас ей возвращено название Английская набережная) особо приближенных. Свидетелем со стороны жениха стал Роман Родин, со стороны невесты — Талгат Тухтамышев (в начале 80-х — гитарист пугачевской группы «Рецитал», а в 90-х — музыкант киркоровской группы «Теодор»). Прессе и ТВ доступ был закрыт. Я получил личное приглашение от самой Пугачевой.
Филипп вел себя сдержанно. Алла сильно волновалась, утирала слезы. Я знаком с Примадонной с 1982 года и ни разу не видел ее такой растерянной и в то же время такой счастливой...
... Как известно, в начале 90-х в фаворитах суперзвезды ходил певец Сергей Васильевич Челобанов. Давно и безнадежно влюбленному Филиппу, казалось бы, не о чем было мечтать. Когда волею судеб эти трое встретились на гастролях в Израиле, в ресторане, то Филипп с высоты своих двух метров рухнул на колени перед Аллой. Ничуть не смущаясь присутствием Чела, начал в чем-то каяться, извиняться, говорить о своих чувствах. Тогда Пугачева взяла за руку Челобанова и демонстративно вышла из ресторана, украдкой оглянувшись на растерянного Филиппа и шепотом попросив Сергея Васильевича обнять ее покрепче да понатуральнее.
В августе 1993 года чартерный рейс доставил в Севастополь на фестиваль «Звездный прибой» самых знаменитых эстрадных артистов. Алла и Филипп в тот момент общались на уровне «здравствуйте и до свидания». Волею случая в Севастополе их поселили на соседних дачах командующего флотом, которые разделял хлипкий заборчик.
Программа фестиваля не была обременительной для артистов, и они отдыхали, загорали, развлекались. Алла проводила время в компании супругов Юдашкиных. По вечерам жарились шашлыки, и Руслан Горобец (тогдашний музыкальный руководитель пугачевской группы «Рецитал») играл на гармошке. Филиппа живо интересовало все, что происходило за заборчиком, и это, конечно, не осталось без внимания Аллы.
Время от времени она нарочито громко произносила какую-нибудь фразу с упоминанием Филиппа, а потом резко переходила на пониженные тона. Киркоров то посылал Рому Родина на разведку, чтобы тот подслушал, о чем же говорит обожаемая, но столь недосягаемая женщина, а то и сам вставал под кипарис, чтобы почерпнуть свежую информацию.
Алла же все видела, она специально подходила к заборчику и начинала сыпать колкости в адрес сладкоголосого, лучезарного Киркорова... А он стоял, улыбался и совсем не обижался. Наконец однажды, отчаявшись услышать что-нибудь хорошее, попросил подогнать к заборчику «мерседес» и врубил автомагнитолу на всю катушку: «Я люблю тебя... все сильней день ото дня...»
В один из вечеров Алла и Филипп остались одни на балконе. Темно. На небе звезды. Уже прохладно. О чем тут говорить? И минут тридцать простояли, не проронив ни слова.
— Минут или секунд? — поинтересовался я у Аллы, потому что никак не мог представить, что и он, и она способны безмолвствовать.
— Минут! Конечно же, минут!
И только одна фраза прозвучала: «Вам не холодно? Вам принести чего-нибудь?» И в ответ тихое: «Н-нет!»
Алла Борисовна сказала мне, что у нее в горле пересохло, казалось, целая вечность прошла... Ни ноги, ни руки не двигались...
А Филипп рассуждал так: «Мы с Аллой почти три года толком не виделись, и вот я появился. Если скажу что-нибудь, она ведь пошлет! Точно пошлет! Лучше уж вообще ничего не буду говорить!»
Вскоре почти все участники севастопольского фестиваля разъехались, Филипп задержался. И вдруг поблизости от окон певицы на полную катушку зазвучал магнитофон: «Если ты меня разлюбишь, в тот же вечер я умру!»
Первая реакция Аллы была такой: «Умри!»
— Это же ты включил?!
Филипп улыбался и пытался отрицать, но всем было ясно, что умереть хотелось именно ему.
Развязка наступила в конце 1993-го. Алла и Челобанов сидели в гримерке. Вдруг вошел Филипп и с порога приказал: «Выйди, Сергей!» Произнес это так, что у Челобанова ноги сами пошли. У двери он опомнился, повернулся и спросил: «А в чем, собственно, дело?» Филипп повторил с той же гипнотической силой: «Я тебе сказал, выйди!» Алла тогда кивнула Челу, и он удалился.
А на нее надвигалась двухметровая громадина, и теперь уже Пугачева впала в состояние гипноза, хотя первым желанием было дать ему по физиономии. Филипп стукнул по столу и заорал: «Нет, ты выйдешь за меня! Все равно будешь моей!»
Тут уже Алла вскрикнула: «Нет! Нет!» Услыхав это, вернулся Челобанов. «Набей ему морду!» — бросила Алла. Сергей поинтересовался: «А что тут произошло? В чем Филипп провинился?» Алла объяснила: «Как в чем?! Он хочет жениться!»
Челобанов остался невозмутим: «А что в этом плохого?»
И 27 ноября, когда на вечере Александра Буйнова Филипп с букетом желтых роз в который уж раз сказал: «Я вас люблю!» Алла улыбнулась: «Любишь — женись!»
Но он не верил своему счастью и до последнего мгновения терзался сомнениями: а вдруг Алла пошутила?
... Каких-нибудь три месяца спустя, за день до регистрации их брака, мы сидели с Аллой тет-а-тет в кабинете директора «Октябрьского» зала. Перед Пугачевой лежал чистый бланк заявления о вступлении в брак. Одна из граф этой стандартной официальной бумаги с маркой госпошлины в 5 неденоминированных рублей требовала ответа на вопрос: «В какой раз выходите замуж?»
«В четвертый», — написала Алла.
— И в последний? — спросил я с максимальной осторожностью.
— В последний, — ответила она с дружеской интонацией.
— Так и напишите! — рискнул предложить я.
— А что, можно? — вдруг спросила Алла на полном серьезе.
— Ну, вам, конечно, можно! — я вошел в кураж.
Алла взяла ручку и написала.