ТЕАТР ПУГАЧЕВОЙ. В ЗАЛЕ ОЖИДАНИЯ НА НЫНЕШНИХ "Рождественских встречах" залу предстояло тяжелое испытание: выдержать четырехчасовой песенный нон-стоп. На сцене же царил праздник. По украшенной колоннами и бархатным занавесом сцене летала новая Пугачева: худенькая блондинка в суперизысканных платьях. Лицо ее сияло неподдельным счастьем. Сбылась мечта: в эфире - первое представление ее долгожданного театра песни. Слово "в эфире" - не оговорка. Шоу не обращалось к зрителю в зале - оно принципиально взывало к телекамере. Контакт с залом в результате строился по законам общения с телеаудиторией. Размышления о том, что сидящий дома зритель имеет возможность параллельно петь, танцевать и есть, а зрители "Олимпийского" лишены при таком построении действия реального соучастия, были оставлены за скобками. УЛЫБКА В КАМЕРУ ПУГАЧЕВА поставила грандиозное шоу, в котором невооруженным глазом виден был поистине титанический труд постановщика, окупивший двухлетнее молчание звезды. Она вывела на сцену все, о чем мечталось в детском сне: рыцари, шпаги, доспехи, боа, кринолины, шлейфы. Однако нарушенный контакт с аудиторией не заменили ни пышные декорации Бориса Краснова, сменявшиеся шесть раз и представлявшие изумленным глазам публики то римские развалины, то средневековый замок, то дворец с фонтаном, то ярмарку-балаган, полудевственный сельский пейзаж и даже - под конец - натюрморт имени Лужкова с Манежем и храмом Христа, ни героические усилия Аллы Борисовны, заводившей публику всеми доступными методами - от демонстрации новых зубов ("У меня теперь нет щелочки! Вы ведь знаете, это признак влюбчивости! А я никогда больше не изменю своему любимому мужу"...) и новых платьев ("За что я люблю Юдашкина - всегда он что-нибудь придумает: когда я худая, когда я толстая"...) до гротескных объятий с Филиппом ("Люди, как я счастлива! Дай вам Бог всем такого счастья!!!")? Однако тоска по театру, побудившая Аллу Пугачеву пойти по пути скрещивания театра с попсой, заводит ее в тупик. Эстрада теряет своего зрителя. ПОПЫТКА ОПЕРЫ ПУГАЧЕВА, как всегда, шагнула вперед публики. Она, однако, не учла, что основной контингент ее "встреч" составляли добрые консерваторы, которые благодаря необычному, полудомашнему стилю вечера "в гостях у Аллы" получали особенный интимный контакт с артистами. Пугачева в роли хозяйки дома сокращала расстояние между собой и залом. Нынешняя Пугачева - маршал грандиозных поп-учений - этого преимущества шоу лишила. Хотя ей и удалось несколько раз добиться атмосферы интимности (превосходные "Любэ" и "Дюна" в сцене у костра плюс эпизод, когда Алла остается вдвоем с Кристиной и поет ей песню "Где-то, когда-то"). При 15-тысячной аудитории задача эта почти непосильная. Спектакль являлся смелым экспериментом - наши поп-звезды должны были попробовать играть. Но роли, хоть и сведенные к функциям статистов, от которых требуется в нужное время подойти в костюме под декорацию, оказались большинству не по силам. Сюжетный замысел ограничивался нехитрыми вариациями на тему "два плюс третий лишний" во всех временах. Другую канву в прокрустовых условиях "от песни к песне" найти было вряд ли возможно. На сцене "персонажи" вели жизнь неудавшейся семьи: сами по себе все хорошие, а в одной квартире... Умело сведенные песни так и остались случайными соседями по вагону. Зрители же стали свидетелями перерождения ненавязчивого легкого жанра в псевдооперу. Если так уж хотелось цельности, следовало заказать специальный мюзикл. Или поставить "Jesus Christ - Superstar" с измученным Сташевским в главной роли. По тематике подходит - все-таки Рождество... ПАЛОЧКА В ПУСТОТЕ КОНЦЕРТ открывал Султан Рустэм, взятый, очевидно, из-за тематической песни-молитвы ("Дай, Господи, надежды луч..."). За ним на сцену выходила обворожительных форм голосистая Анита Цой, клявшаяся "прогнать свой страх", чтобы поднять указанного Султана "на обессиленных руках". Султан Рустэм и Анита Цой пели в программе по два раза каждый. Пели, местами не попадая в тональность, поэт Илья Резник и танцор Борис Моисеев. Пела откровенно безголосая группа "Президент и амазонка", взятая, видимо, чтоб разбросать в партере ленты серпантина. Зато почему-то не оказалось в списках ни любимца публики Валерия Меладзе, ни талантливой Алены Свиридовой, ни таких популярных имен, как Буйнов и Газманов. С откровенно посредственными песнями выступали группы "Тет-а-Тет", "Миссия", и уж совершенно выбивались из общей елочной эстетики ироничные Профессор Лебединский, с хрипотцой воспроизведший песню "Я спросил у ясеня", и "этоянаташенька" Медведева, сетовавшая, что странно она "встретилась и странно разойдется". (Алла Борисовна почему-то реагировала на нее восторженно: "Медведевой браво!!!") Сама Пугачева как обычно потрясающе исполнила в программе шесть песен, пожаловавшись на то, что ее новый репертуар пока небогат. Приятным открытием стала молодая певица Ольга Дзусова (превосходные голосовые данные и редкая импровизационная манера исполнения), открывавшая своей песней про мухомор лучший - фольклорный - раздел. Кроме упомянутых имен органично смотрелись Валерий Леонтьев, Кристина Орбакайте и добросовестный Филипп. Появление на сцене "белой березки" Тани Булановой было встречено аплодисментами, сопоставимыми с пугачевскими, - похоже, она перехватила у Аллы Борисовны плодородный надел "народной терпелицы"? Вдохновенный режиссер А. Пугачева, летая по сцене в роскошных нарядах, упоенно размахивала палочкой. Хочется надеяться, что в результате на экране ее оркестр достигнет совершенства игры. Мария ВАРДЕНГА