ПРАЗДНИК ВЗАПЕРТИ Почему Филипп Киркоров отметил свой день рождения в осаде Имение Аллы Пугачевой в Малых Бережках на Истре с раннего утра 30 апреля было взято в кольцо осады. К счастью, не бульдозерами Митволя, а незваными папарацци, которые надеялись застукать как-нибудь, что-нибудь, кого-нибудь в связи с наступившим днем рождения Филиппа Киркорова. Все волновались: а как это будет? Если Примадонна шумно праздновала двумя неделями раньше свой день варенья на глазах у всей страны в телевизоре и дала барский банкет в центре столицы, то Филипп еще накануне под покровом ночи покинул Москву и заперся на весь следующий день в доме за забором на Истре. С лишних глаз долой. Светские хроникеры в результате оказались лишены лакомого кусочка праздничного пирога и почернели от досады. Притрюхав за тридевять земель, они куковали у бетонного забора, за который их, ясный пень, не пустили, и сочились ядом. “Интересно, за сколько Пугачева сдала Киркорову свой банкетный зал, чтобы он тут праздновал день рождения?” — намекали они на запутанную историю с “разводом”, которая весь апрель будоражила страну хлеще монетизации льгот… В банкетной зале тем временем стол ломился от яств и стряпни многоопытной домашней прислуги. Рыбка под маринадом, нарезочки, затейливые салаты, припущенная дичь, шашлычки из парного мяса, домашние котлетки, нежнейший сливочный “Наполеон” таяли во рту. После дегустации каждого из блюд гости непременно закатывали глаза и мычали, выражая крайнюю степень восторга. Любая припонтованная ресторация в Москве почла бы за шик украсить так свое меню. Кулинарным хитом вечеринки стали чебуреки из тончайшего теста и сочной баранины, на которых сломалась даже Алла. Держалась, понимаешь, весь день, самоотверженно укрощая аппетит и размышляя о тяготах похудания, а тут сорвалась: соблазн от пышущих жаром золотистых зубчатых треугольничков подавил волю. “Поесть я люблю!” — обреченно махнула рукой Примадонна и уплела подряд четыре чебурека, пока Галкин кисло ковырялся с одним. После испустила вздох облегчения, вальяжно развернулась к Филе и ущипнула его за живот, промурлыкав в неге: “Ути, животик!”. Пара дюжин гостей — ближний круг, друзья Филиппа и Аллы — поднимали тосты и соревновались друг с другом в красочной образности поздравлений и пожеланий. Во главе стола восседала, разумеется, Алла в изумительном инкрустированном атласном кремовом пеньюаре свободного покроя (предвидела, видать, чебуреки). По правую руку от нее — сам именинник в цветастой рубашке от Versace, по левую — Галкин в нежно-голубых тонах. Из новичков почетное место занимали Анжелика Агурбаш и ее супруг Николай. Г-жа Агурбаш — новый объект продюсерских фантазий Киркорова. Фил взялся создать этой белорусской диве звездную историю на “Евровидении-2005” в Киеве. Сейчас в разгаре европейский промо-тур. “У меня уже начинается мандраж, как вспомню, что “Евровидение” через двадцать дней”, — признался Фил. Николай, муж Анжелики, захватил Аллино внимание сочным рассказом про паштеты, которые пекут на его мясокомбинатах. Алла недавно пробовала и чуть язык не проглотила. За забором тем временем язвили: “Там, небось, теперь весь стол колбасами уставлен”. Колбас, однако, на столе не было. Но Алла попросила, пока Агурбаши с Филей будут по Европам кататься, прислать ей с заводика пару кило “того самого” паштета. “Я его в холодильник поставлю и по чуть-чуть каждый день — объедение!” — не в силах сдержать приступ чревоугодия, пустилась в сладкие мечты Примадонна и страшно изумилась, когда узнала, что уже много лет на заводах Николая выпускается колбаса “Примадонна”. “Это как же она выглядит — толстенькая и коротенькая?” — округлила очи суперстар. “Аппетитно выглядит, Алла Борисовна, и очень вкусная”, — нашелся с ответом г-н Агурбаш. Приехали цыгане. У беседки на заднем дворике пели и плясали, ублажая гостей, хозяйку и именинника. Алла с Филей и гости выкидывали коленца под “Очи страстные”. Тут бы цыганам взять да и затянуть “Цыганский хор” из Аллиной классики. Не додумались! “Ну, это же не их песня”, — пыталась оправдать артистов Алла. “Но могла бы стать их гимном, как и вы — их королевой!” — вставил я кроткое замечание в общее веселье. “Достаточно того, что ты из меня гей-королеву уже сделал”, — огрызнулась в ответ Алла, имея в виду, наверное, недавнюю заметку в “ЗД” “Красная дата гей-календаря” о том, как геи России праздновали ее день рождения. “Раз королева, то — на колени”, — вдруг придумала Алла и величественно, как Екатерина Медичи, протянула руку. “С удовольствием!” — я опустился на колено и припал к мягкой длани. Гости заморгали и странно притихли… Цыгане уехали. По дому с тревожным глазом метался Галкин: у него пропал телефон. Все рефлекторно кинулись проверять личные принадлежности, разбросанные по дому, и сокрушались о неистребимой цыганской сущности. Однако галкинский телефон нашелся. Гости облегченно вздохнули и вернулись за стол. А Галкин засобирался. Филя, не казавший носа за забор с прошлой ночи, вызвался проводить приятеля. “Ну и что мы, как дураки, втроем выйдем! — запротестовала Алла. — Ты уж сиди. Я его одна выведу. Заодно и поцелуемся у ворот. На радость этим папарацци. Им тоже ведь надо свой хлеб отрабатывать…” “Там вот спрашивают: сколько Филипп вам за аренду гостиной заплатил?” — кивая на забор, за которым она только что картинно расцеловывала Галкина, спросил я Аллу. “А я им калькулятор щас пошлю, пусть сами и считают”, — состроив гримасу презрения в сторону забора, буркнула Алла, опрокинула стопочку (всего лишь третью за целый вечер) и, уже расслабленно, поведала праздничному собранию трогательную историю о том, как в православной епархии в Иерусалиме 11 лет назад от нее и Фили потребовали “справку о регистрации брака”, прежде чем их венчать. “У них такие порядки, оказывается. Глупость несусветная. Раньше на Руси так не было. Мы поэтому в Питере и расписались тогда впопыхах, — вспомнила Алла. — А так не собирались. Союз должен быть не на бумажке с печатью, а перед Богом…” Тут гости задумались, повздыхали кто о чем, да и начали потихоньку прощаться... Вослед им, расцвечивая недобрую темень подмосковной ночи, загадочно сияли праздничные гирлянды, причудливо растянутые по всему контуру дома. Этот сказочный замок из рекламы про кока-колу, говорят, видно даже из космоса в ясную ночь… Артур ГАСПАРЯН, Малые Бережки—Москва